Дэвид Вебер - Дело чести

"На этом основывается текущие стратегическое планирование," подчеркнул он. "И, очевидно, следуя по дороге выкованной из этой теорий, обязано будет иметь разрушительный эффект на мораль и уверенность Манти, полностью игнорируя любой другой эффект, который буден оказан на их действительные, физические способности. Например, Дженнингс считает, что психологическое воздействие, вероятно будет еще больше, поскольку это произойдет так скоро после событий на Шпинделе. И, конечно, они не могут быть уверены, мы не те, кто разрушил их инфраструктуру. Поэтому, когда свежий Флот Солнечной Лиги появится у их пороге примерно в два раза быстрее чем они могли бы ожидать, и когда они увидят, что мы готовы прийти снова, на этот раз на их родную землю, несмотря на Шпиндель, они поймут, что проиграли и бросят полотенце. Особенно, если они будут думать, что это мы только что нанесли им удар, и они будут оглядываться через плечо, когда мы придем и сделаем это снова, пока они заняты нашими обычными кораблями стены."

Тиагуе посмотрела на него еще раз, потом вздохнула, подошла обратно к своему столу и плюхнулась в кресло.

"Продолжай. Я уверена, что это цветочки, ягодки еще впереди."

"Ну, я отметил, — несмело, ты понимаешь — что даже с учетом того, что Филаретa гораздо ближе к Мантикоре, чем кто-либо может ожидать, пройдет около месяца, прежде чем он получит, как они говорят, усиление, а потом еще месяц-полтора, чтобы достичь Мантикоры, с этой точки зрения, по крайней мере, часть шокового эффекта должна рассеяться. Бернар согласилась, что это возможно, но ее сотрудники психологи", — его глаза встретили с Тиагуе и закатились — "считают, что это реально сработает в нашу пользу. Очевидно они считают, что достаточно приблизительно трех месяцев для того, что бы эффект шока смягчился и уступил дорогу, отчаянью, поскольку "более трезвая оценка ситуации" будет осознана полностью."

"Я не думаю, что эти психологи планируют сопровождать Адмирала Филаретa в пути к Мантикоре"?

"Как ни странно, я не верю что такие найдутся."

"Я тоже", пробормотала Тиагуе.

"После того, как мое беспокойство было соответственно успокоенно," продолжал Аль-Фанудэхи, "Я указал на то, что наши доклады говорят, что у Манти, в Домашнем Флоте, есть по крайней мере сто собственных кораблей стены. Учитывая исход Битвы у Шпинделя, мне кажется, что, возможно, больше численное преимущество с нашей стороны было бы лучше. Адмирал Дженнингс, однако, сообщил мне, что отчеты Адмирала Тимара указывают что Манти понесли даже большие потери, когда Хэвен напал на их домашнюю систему, чем первоначально предполагалось. Тебе будет интересно узнать, что наилучшая оценка Управления Разведки Флота говорит о том, что у Манти осталось не больше, чем шестьдесят — семьдесят кораблей стены."

"Я думала, что мы и есть Управление Разведки Флота," заметила Тиагуе.

"Нет, мы Управления Оперативного Анализа," исправил Аль-Фанудэхи с упреком в голосе. "Адмирал Кингсфорд был достаточно любезен, чтобы указать, мне на это. Судя по всему, дополнительные отчеты разведки, к которым у нас не было доступа, решительно поддерживают, отчеты Адмирала Тимара о потерях Мантикорцев".

"Очаровательно".

"Я тоже так подумал. Но после того как я, в течение нескольких минут, переварил эту информацию, я указал, что даже шестидесяти или семидесяти их кораблей стены, будет более чем достаточно, для наших трех-четырех сотен, учитывая их преимущество в ракетной войне. И это, даже без учета стационарных средств защиты, которые они могли бы развернуть в своей столичной системе за пару десятилетий активных боевых действий с Республикой Хевен.

"Адмирал Бернар согласился, что, это безусловно достаточные основания для беспокойства, но, это видимо совместное мнение Адмирала Раджампета и Адмирал Кингсфорд, никто не смог бы разнести верфи и космические станции Манти не уничтожив по пути, в первую очередь, стационарную оборону. Другими словами, кем бы напавший ни был, он должно быть, уже уничтожил большую часть боевых возможностей, которые Манти, возможно, использовали бы против нас. С учетом ущерба полученного их промышленным сектором, не говоря уже о потери подготовленных военных кадров, они не смогли сделать достаточно, чтобы заменить потерянные возможности."

Тиагуе поняла, что качала головой, медленно, снова и снова, и заставила себя остановится.

"Они безумны," сказала она категорически.

"Скорее, сошли с ума," мрачно согласился он.

"Разве они даже не рассматривать последствия того, что произошло с Манти?" требовательно спросила она.

"Они интересуются только теми последствиями которые оставили Мантикору уязвимой", ответил Аль-Фанудэхи категорически. "Я отметил, что мы не имеем понятия, кто это сделал, и что, он черт возьми, сделал. Боже мой, все, что у нас до сих пор есть — новости! Очевидно, что кто-то пришел и выдул дерьмо из инфраструктуры Мантикоры, но это все, что мы знаем".

"Дерьмо, это все, что мы знаем!" — подъитожила Тиагуе. "Мы чертовски хорошо знаем, что у нас нет ничего, чем мы могли бы сделать подобное! Случай с Крендалл у Шпинделя достаточно это доказывает. Я гарантирую, у Шпинделя не было ничего подобного той глубине охвата датчиков как в их домашней системе, и их Домашний Флот намного более мощный, черт возьми, чем несколько крейсеров и линейных крейсеров. Так что если кто-то прошел через все это и попал достаточно близко, чтобы нанести повреждения о которых сообщают журналисты — или что-нибудь отдаленно напоминающее повреждения в их отчетности — они должны были сделать это с помощью какого-то оборудования о котором мы даже никогда не слышали. Другой вид оборудования, о котором мы даже никогда не слышали!"

"Я думаю точно также," согласился в большей степени Аль-Фанудэхи.

Оба сидели, смотря на друг друга в тишине в течение, по крайней мере, нескольких минут. Затем Тиагуе наклонилась назад и глубоко вдохнула.

"Вы, конечно же, понимаете, кто это был," сказала она тихо.

"Ну, мы только что согласились, что это не мы", ответил он. "И если Хевен имел бы нечто подобное — и даже если они были близки к получению того-то что было развернуто — они никогда бы не запустили атаку в стиле сделай-или-умри.

Таким образом, на мой взгляд, исключается большинство обычных подозреваемых. А с учетом того, что происходило в Тэлботте, и убийство посола Манти прямо здесь, в старом Чикаго, и очевидные глупости о спонсировании Манти нападения на Грин Паинс, и нападение на Конго, имя, с которого начинается мой список начинается на букву 'М'."

"Мой тоже". Ее глаза потемнели, как раньше его, и выражение у нее было очень, очень мрачным. "Дауд, у меня появилось действительно плохое предчувствие. Такого рода предчувствие возникает у человека, который считает, что Манти правы, все это время, говоря о причастности Рабсилы. Это не кажется возможным, но…"