Дэвид Вебер - Дело чести

"И?" приободрила она, когда он остановился.

"Я аналитик, а не только репортер. Если я прав, если я первым — или в первой паре или тройке — в Сети посоветую инвесторам продавать Мантикорские ценные бумаги и акции, пересмотреть свои позиции в области судоходства, я совершу убийство. Я признаю это; вот что я думаю об этом. Так же факт, что если люди вспомнят, что I'm the one who broke the story on the financial side, то это не повредит моему росту как репортера."

"И?" потребовала она еще раз.

"И я не оснащён, чтобы оценить это!" признал он, наконец расстроенно. Особенно не учитывая тот факт, что у этого есть строго ограниченный срок годности. Пограничный флот собирается сделать собственный анализ и сравнить его с тем, что он получил от Манти, мы оба знаем это. И затем, если это подтвердится, парни наверху должны решить, хотят ли они обнародовать это сразу же или предъявить Манти это в неофициальном порядке. Я предполагаю, что они могут поступить и так и этак, но я готов держать пари, что, как только они будут уверены в точности данных, они получат огласку, независимо от того, чего хотят в Новой Тоскане. Это дает мне не очень широкое окно, если я хочу прорваться первым.

"Но тем временем, я не знаю, доверять ли информации, и если я делаю это, и я неправ, мне конец. У вас есть опыт и контакты, чтобы проверить это чертовски лучше, чем я, и вы работали с большинством из них достаточно долго, что они будут держать язык за зубами, пока вы колете историю, пока они знают, что вы работаете над этим. Так, что я предлагаю "услугу за услугу". У меня есть своя копия оригинального сообщения и сенсорных данных. Я готов передать это вам — поделиться этим с вами — и разделить репутацию за раскрытие истории, если получится что-то вроде этого. Что вы на это скажете?"

Одри О'Ханрахан рассматривала его пристально в течение нескольких бесконечных секунд, и было очевидно, о чем она думает за своим хмурым взглядом. Как он сам сказал, каждый из них знал, как играют в эти игры. Старое правило, прикрыть спину друг друга — было хорошо известно среди журналистов, и предложение Юппе в самом деле имело смысл. По его словам, он не имел ее источников, когда дело дошло до проверки чего-то вроде этого….

"Хорошо," сказала она наконец. "Я не собираюсь брать на себя какие-либо обязательства прежде, чем не ознакомлюсь с материалом. Пришлите его, и я посмотрю, и если я увижу нечто важное, я отправлю это кое-каким людям, которых я знаю и свяжусь с вами."

"Дайте мне знать, прежде чем это станет достоянием гласности, не так ли?"

"У Вас есть мое слово, я не буду портить историю — если, есть история — не поговорив с вами первым. И," добавила она более сдержанным тоном, "я согласую с вами. Вы хотите общую подпись, или только одновременный репортаж?"

"На самом деле", он криво улыбнулся: "Я думаю, что предпочел бы одновременный репортаж, вместо того, чтобы смотреть как любой из нас едет на фалдах друг у друга. В конце концов, как часто парнишка столбцов и чисел как я, добирается до чего-то важного вроде этого самостоятельно, также быстро как вы? "

"Если это то, что вы хотите, то это будет работать на меня — при условии, как я говорю, если в этом есть нечто важное. И я предполагаю вы не хотите, чтобы я откладывала это больше чем на пару часов после того, как я получу подтверждение?"

"Это не проблема." Покачал он головой. "Я уже работаю над двумя разными версиями событий — одна версия, разоблачает увертки Манти, а другая версия, предупреждает всех до одного об явно мошеннической попытке их дискредитировать, они обе будут готовы к тому времени, когда вы сможете ответить мне."

"Прекрасно. Тогда передайте мне этот материал как можно скорее."

"Сделано", согласился Юппе. "Конец связи".

Он отключил связь, откинулся в своем кресле, заложил руки за голову и улыбнулся в потолок.

По правде говоря, думал он, "официальные сенсорные данные Новой Тосканы" могли пройти любые проверки, которые кто-нибудь соберётся выполнять. Он не знал, кто бы мог получить коды аутентификации, но он мог сделать довольно справедливое предположение, что это был тот же человек, который координировал всю операцию. Конечно, они могли бы захватить их значительно раньше. Это может даже объяснить, почему Новая Тоскана была использована в первую очередь. Взломать, коды аутентификации извне всегда было ужасной рутиной, даже если доморощенные хакеры, отвечающие за это были низкого уровня. Лучший способ получить это, была старая добрая взятка, которая была специальностью Мезы на протяжении веков.

Тем не менее, это действительно не имело значения. А имело значение то, что у них были "отчеты", которые показывали не то, что показали отчеты Манти. И эти отчеты собиралась подтвердить не меньше, чем Одри О'Ханрахан. Он, возможно, пошел бы к любому из полудюжины ее коллег, многие из которых заслуженно заработали репутацию почти равной высоты и имели почти такие же хорошие источники. Каждый из них из них мог раскрутить эту историю, и он был вполне определенно уверен, чего каждый из них добьется, полагая что отчеты подлинные. Но было несколько причин вручить это О'Ханрахан, поскольку его инструкции были совершенно ясны, и только одна из них — хотя важная — была фактом, что она была, вероятно, одним из наиболее уважаемых журналистов, проводящих расследование, во всей Солнечной Лиге. Определенно, наиболее уважаемым на Старой Земле.

Это того стоило, подумал он, продолжая улыбаться в потолок. Каждой его минуты, на данный момент.

Было много раз, когда Бальтазар Юппе страстно желал задания — любого задания. Разработка его личного, профессионального прикрытия вообще не составляла никакой трудности для мезанской разработки линии гамма, если бы настоящие обстоятельства не были частью его проблемы. Его самый страшный враг, худшая угроза его безопасности, была его собственная скука. Он знал начиная с юности, что у него был намного больший шанс, что его активизируют, чем у любого из его родителей, и значительно больше, чем у его бабушки и дедушки, когда они перебрались на Старую Землю, чтобы начать строить его всестороннюю легенду. Но даже при том, что недавние события предположили, что цель, для которой семья Юппе прибыла сюда так давно, приближалась к осуществлению, он действительно не ожидал активизироваться в течение, по крайней мере, еще несколько стандартных лет.

Потом он подумал с нежностью о записи, которую сделал во время беседы с О'Ханрахан. Это, вероятно, была не единственная запись. Он знал, что она была одна, и несмотря на все гарантии частной жизни, встроенные в Конституцию Лиги, огромное количество государственных и частных организаций вели слежку, особенно здесь в Старом Чикаго. Это было вполне возможно — даже вероятно — что где-нибудь в недрах Жандармерии кто-то решил, что слежение за комом Одри О'Ханрахан будет хорошей идеей. Это, конечно, имело бы большой смысл с их точки зрения, учитывая то, как часто и как глубоко она приводила в замешательство бюрократию Солли в своих репортажах. И это было прекрасно для Юппе. В этом случае, чем больше записей, тем лучше, так как они сделали бы абсолютно ясным любому беспристрастному наблюдателю, что он нашел лучший способ, чтобы проверить материал, который так неожиданно попал в его руки. И они сделали бы одинаково ясным, что О'Ханрахан не знала об этом деле, пока он не обратил ее внимание на это. Не говоря о том, что она была не предсказуемым анти-Манти, и что она сделалась подозрительна как ад, когда услышала о его сенсационной новости.