Антон Маевский - Спиральное море

Тиберий Ангел.

— Значит, вы не погибли на "Фессалии", — сказал Георгий.

Ангел усмехнулся углом рта.

— Ваши связисты наверняка через несколько секунд установят, что я говорю с легкого крейсера "Нереида". На нем я и находился все время.

— Ясно... Итак, я вас слушаю.

Ангел чуть прищурился.

— Я полагал, что буду говорить с вице-адмиралом Варданом.

— Вице-адмирал Вардан погиб, — сказал Георгий. — Группой флотов "Юг" командую я. Так что я вас слушаю.

— Хорошо... Господин... вице-адмирал, — Ангел взглянул на погоны Георгия, — я отдаю должное вашему тактическому мастерству. И прошу у вас десять минут, чтобы объяснить ситуацию. После этого вы примете решение.

Георгий медлил.

— По-вашему, что-то еще неясно?

— По-моему, да. Десять минут, — повторил Ангел. — Ровно столько мне от вас нужно.

Георгий не стал смотреть по сторонам. Он теперь командующий, черт возьми... И решать — только ему.

— Хорошо, — сказал он. — Говорите.

Ангел, видимо, принял там у себя более удобную позу. Георгий мимоходом позавидовал его самообладанию.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказал Ангел. — Наверное, с того, что Уран когда-то породил поколение богов-чудовищ... Не морщитесь, пожалуйста. Лично вы можете относиться к вопросу о существовании богов как угодно... но эта некая реальность, с которой приходится считаться. Любое явление, в которое верит большое количество людей, действительно существует. Вне зависимости от того, существует ли оно в отрыве от них. Так вот: Уран существует. И его действия могут нам казаться совершенно нечеловеческими... да они и есть нечеловеческие. А особенно последствия этих действий. Я ведь правильно понимаю, что Платон Арианит вам кое-что на эту тему объяснил?

— Возможно, — сказал Георгий.

Ангел кивнул.

— Я должен был проследить за этим человеком раньше, — сказал он. — Моя оплошность. Но обернулось все к лучшему. Часть информации, которой вы обязательно должны владеть, до вас уже доведена... Хорошо. Вы знаете, что Уран — это единое целое и что границ между человеческими личностями, вошедшими в его состав, уже нет. То, что они пользуются обычными телами — просто техническая необходимость, которая, думаю, будет существовать не всегда... Фактически мы имеем дело с новым типом разума, для которого человеческие мозги — вот эти, — Ангел постучал себя по фуражке, — служат всего лишь субстратом. Поэтому решения, принимаемые этим разумом, не могут быть объяснены исходя из человеческих мотиваций, оценок... И прочего. Это важно. Лично меня ураниты считают своим слугой, и они в большой степени правы...

— В большой степени?

— Да. Иначе бы я, скорее всего, не выжил, и уж точно не командовал бы сейчас флотом... Впрочем, мое отношение к уранитам большого значения не имеет. Важно другое. В мое тело они встроили передатчик, который получает импульсы от продолговатого мозга. И работает постоянно. То есть они немедленно узнают, когда я умру. — Ангел покусал губу. — О том, что все линкоры уничтожены и тактическая ситуация стала безнадежной, они знают уже сейчас. Но еще на что-то надеются, пока я жив. Если же я жив не буду — они пожертвуют Антиохией. Вот что я хотел вам сказать.

— Пожертвуют? Сдадут ее?

Ангел качнул головой.

— Нет, вы меня не так поняли. Узлы Урана есть на разных планетах, но на Антиохии... Здешний узел сильнее всего втянулся во взаимодействие с людьми. Это точно. А теперь представьте, что вы высаживаетесь на планету. Конечно, вы немедленно схватите всех уранитов, каких там найдете. И всех работавших с ними людей — тоже. Отдадите их в руки контрразведчиков, нейрофизиологов, уж я не знаю, в чьи еще... Последствия будут страшны — для них. Они ведь не всемогущи, их спасала в первую очередь закрытость. Когда вы будете знать все об их коммуникации, об их способах связи, об их психологии, насколько о ней вообще можно говорить, — у вас появится против них страшное оружие. На любой другой планете они могли бы тем или иным способом скрыться, уйти в подполье. Но на Антиохии, где они вовсю засветили себя, это просто невозможно. О них знают слишком многие и слишком много. Понимаете, какое затруднение? Поэтому они приняли решение: в случае нашего поражения уничтожить планету.

Георгий даже не удивился.

— Ангел, а вы не сошли с ума?

— Сошел я с ума или нет, не имеет никакого отношения к предмету разговора. На обоих полюсах Антиохии установлены монополярные лангеровские установки чрезвычайно большой мощности. В случае сигнала о моей смерти эти установки будут запущены. Они образуют единый контур, и планета превратится как бы в огромный сверхсветовой корабль. Только без поступательного движения. Потому что установки строго симметричны, они замкнутся друг на друга, и вся энергия, способная переместить по Галактике тело размером с землеподобную планету, разрядится в виде волны, которая пойдет от полюса... От двух полюсов, конечно. На экваторе волны схлопнутся. После этого все утихнет, и вам достанется планета, на поверхности которой не останется ни одной живой клетки. Никакие биомолекулы не сохранят свою форму в лангеровском поле такой напряженности, вы это прекрасно знаете. Да тут еще и температура... Бессмысленно спрашивать, откуда я все это знаю, у вас все равно нет никакой возможности сейчас проверить. Если двумя словами — у меня есть своя разведка. Даже слепцы знают не все... Они готовы пожертвовать частью своей сети ради того, чтобы сохранить тайну. А жертвы среди людей им вообще безразличны.

— Так, — сказал Георгий. — И что?

— Все, — сказал Ангел. — Я не сдамся.

— Вы будете уничтожены. "Нереида" уже под прицелом.

— Вы рискнете целой планетой?

— Рискну, — сказал Георгий. — Потому что я вам не верю.

— Ваше право, — согласился Ангел. — Может быть, я лгу. Вполне может быть. Проблема в том, что вы никак не можете это точно узнать. Загляните в себя, адмирал. Если вы допускаете хотя бы один шанс из миллиона, что я сказал правду, вы не можете открыть огонь. Или можете? Что для вас на самом деле важнее?

— Сейчас проверим, — сказал Георгий. — Группа флотов "Юг", слушай мою команду. По источнику входящих — огонь!

Пять крейсеров активировали орудия одновременно. "Нереида" вспыхнула, как звездочка. И исчезла.

Но Георгий еще успел поймать на гаснущем экране ироническую усмешку Тиберия Ангела.

Эрнста вдруг будто шатнуло. Он поднял голову от стола, заозирался...

Что-то изменилось в мире. Почти незаметно, но необратимо.

Подкатила легкая тошнота.

Эрнст еще раз огляделся — все, кроме него, спали — и вышел из домика, где жили штабные, на окраину поля.

Небо дрожало. Он в жизни такого не видел.

Вдруг стало не хватать дыхания, но он продолжал смотреть в небо, забыв обо всем. Пытаясь понять, что же там произошло...