Николай Раков - Человек без прошлого

— Усатов Ждан Северович, — приподнявшись со своего места, с легким поклоном представился капитан и, не дожидаясь ответа гостей, добавил: — Прошу к столу и без стеснений.

Все расселись. Максим застыл за спинами пришедших, ожидая распоряжений.

— Ну что стоишь столбом? Быстренько кликни человека, да пусть зря не бегает, а сразу несет заливное, соленых грибочков да штоф холодной, и гляди у меня там, — прогудел капитан.

Максим мгновенно исчез. Буквально через секунду у стола появился молодой официант, и закуски были расставлены перед гостями. В центр стола был водружен графин с запотевшими на стенках крупными каплями влаги.

— Со знакомством, господа, — проговорил Усатов, разливая по граненым рюмкам водку.

Все встали, чокнулись и с видимым удовольствием медленно выпили холодную влагу, побежавшую огненным ручейком по пищеводу.

— Закусывайте, закусывайте, — видя, с каким удовольствием Дымов хрустит твердым соленым грибом, пригласил капитан. — Водочка тут знатная, а грибы я сюда сам аж со Свободы доставляю. Знатные там умельцы этого дела. Где бы ни спробовал груздя, сразу как дома побывал.

— А где же ваш дом? — чтобы поддержать разговор, задал вопрос Дин.

— Где же, где. Да все там же, на Свободе. Русский корень крепок, везде примется, ни холодов ни ворогов не боится, дружбу любит водить, да и выпить не дурак, — продолжал Усатов, разливая гостям по второй. — Бог троицу любит, давайте, господа, по второй за дело доброе выпьем, а потом уж к горячему.

Так за шутками и прибаутками капитан за весь ужин не дал гостям сказать почти ни слова. Третью выпили за первым горячим блюдом. Усатов махнул рукой. Подскочивший официант молниеносно забрал и унес графин с водкой.

— Хожу я по этому космосу, значит, — продолжал Усатов, — на своей собственной посудине, прозывается она «Вепрь». Это на Руси, значит, кабан был такой дикий. В лесу али где еще никого не боялся, спуску не давал. Ну вот, значит, и мы стараемся, — заедая окончившийся ужин киселем, сообщил Ждан Северович. — А посему отбываем мы сегодня на Легу, и до того понравились вы мне, что предлагаю прогуляться туда со мной. Парни вы видные да застольники хорошие. Полет дальний, каютка удобная, что еще надо хорошему человеку.

Напарники уже давно поняли, что капитан им не просто так все рассказывает, и молча кивнули головами.

— Вот и славненько, вот и ладно, — гудел Усатов. — То-то я вас побалую икрой белужьей, мы тут про нее совсем забыли, — вытирая салфеткой губы, сказал он. — Ну что, хватит чревоугодием заниматься, благословясь, и на корабль пора, — закончил он, вставая из за стола.

Чинно идя за спиной капитана, они покинули ресторан, сопровождаемые до дверей услужливым Максимом.

— Ты, Максимушка, не печалуйся, все путем будет, — попрощался капитан, шагая в раскрытую перед ним дверь, на тротуар ночного города.

Идти никуда не пришлось, в нескольких метрах вспыхнули фары, и подъехавший автомобиль остановился напротив них.

— Прошу садиться, гости дорогие, — предложил капитан, открывая дверь и первым забираясь в салон.

Друзья последовали за ним и еще не успели закрыть за собой дверь, как машина стала разгоняться по улице.

— Петро, ты там не балуй, поаккуратней, — прикрикнул на водителя капитан.

— На вас не угодишь, Ждан Северович, — ответил молодой голос. — То, что тащишься, как черепаха, то не гони.

— Дак кто быстро ездит, когда по тротуарам такие красотки ходют. Вот и не след торопиться в этом случае.

— Узнает Марь Петровна про тех красоток, куды деваться будете, господин капитан?

— Да кто ей расскажет, не ты ли, шалапут?

— Не я, конечно, Ждан Северович, но эти бабы как-то сами все своим носом чуют.

— На «Вепре» укроюсь, если что. Хватит зубоскалить, дело тут у меня. Работай, не отвлекай.

— Работай, работай, — видимо, по инерции разговора, более тихим голосом проговорил водитель и замолчал.

— Так, господа, приступим к делу, — сказал капитан сухим деловым тоном, и напарники поняли, что начинается серьезный разговор.

— Тебя, Михаил, мы хорошо знаем, думаю, не подведешь. За человека поручился, имей в виду, спрос с тебя будет. Вы, значит, мои обычные пассажиры. «Вепрь» — полугрузовик, полупассажирское судно. Вот ваши документы. Ты, — капитан передал пластиковое удостоверение Дымову, — Кокорев Сергей Петрович, бизнесмен средней руки, идешь на Легу — проведать свою больную тетю. Ну а ты Роб Килайнис, с Урума, летишь с пересадкой до Ании, подписывать контракт на поставку красной древесины. Все ваши вещи уже на корабле, так что с таможней никаких проблем не будет, да и знают они меня хорошо.

— Ждан Северович, а вот с этим что на таможне делать? — спросил Дымов, распахивая полу пиджака, откуда выглянула рукоятка Свена.

— Будете выходить, оставьте игрушки на заднем сиденье, Петруха позаботится.

— Ну вот, как что — Петруха позаботится, Петруха позаботится. — Трое в салоне весело рассмеялись. Было очень заметно, что привычку повторять слова водитель приобрел от своего капитана.

— Помолчи, балабол, — остановил Усатов водителя. — Что-то еще есть, о чем я должен знать?

— Зеленуха.

— Эта дрянь как к вам прицепилась?

— Случайно попала. Хотели в расчет отдать за доставку сюда, да цефик деньги потребовал, светиться не стали, вот и таскаем. По нулям сидели, думали, пригодится.

— Давай ее сюда.

Михаил передал капитану пакет. Усатов открыл его, посмотрел на содержимое и, распахнув окно, высыпал наркотик на дорогу, выбросив и упаковку.

— Я этой дряни терпеть не могу. Человека делает слабым и на голову убогим, — объяснил Ждан Северович свой поступок.

До космопорта в машине все молчали. Гости запоминали свои анкетные данные. У капитана были свои думки.

— Ну с богом, хлопцы, — напутствовал их капитан, когда машина остановилась недалеко от входа пассажирского терминала. — Встретимся на борту.

К таможенному досмотру они подошли раздельно, как незнакомые люди, проблем никаких не возникло, и через час уже поднимались по опущенному грузовому пандусу в недра грузо-пассажирского «Вепря».

В каюту их проводил высокий крепкий парень в чистом комбинезоне, на груди которого красовалась эмблема в виде оскаленной головы этого животного. Коридоры и каюта поражали идеальной чистотой. Несмотря на говорливый, веселый характер, капитан Усатов держал экипаж в ежовых рукавицах.

Стартовали практически сразу; похоже, что ждали только последних пассажиров.

Когда корабль вышел на рейсовый режим, закончив все необходимые маневры, в каюту вошел Петр, водитель капитана, и предложил пройти в кают-компанию. Хотя голода они не ощущали, тут же решили прогуляться по кораблю, тем более что провожатый предупредил: питаться им придется именно там. В каютах, кроме капитанской, запрещен прием пищи.