Андрей Ливадный - Среда выживания

– Пока – нет, – признался Родька. – Каша в голове.

– Вот и у меня – каша, – вздохнул Егор. – Зато Пашка держится нормально, но заметил, какой он стал молчаливый, осторожный?

– Пройдет.

– Не думаю. Каждый из нас на своем месте. Щедрин не может нырнуть под воду, вряд ли способен всадить пулю в чужого. Зато мы можем! А дадим энергию, и все изменится!

– Ты к чему? – не понял Родион.

– От землян будет польза. И немалая. Нужно лишь создать им условия. Я много думал. Мы с тобой – как два последних патрона в обойме. Пашка сейчас не в счет. Каждый хорош на своем месте, – повторил он.

Егор сильно изменился. Не повзрослел, а скорее постарел за последние дни.

Родион внимательно слушал друга, понимал правоту его слов, а в глубине души ныло, скреблось чувство жалости, приходило секундное омерзение, затем жег стыд – он уже не мог воспринимать Егора таким, как раньше. Он видел в нем повадки хонди, временами ощущал острые запахи, невольно выделял и подчеркивал каждое угловатое движение. Его пальцы сжимались в кулак, немели.

– Я после совещания задержался, поговорил с Романом Степановичем, – Бутов с трудом вырвался из-под пресса эмоций. – Они с Пашкой взломали кибстек Русанова.

– И?

– Андрей Игоревич планировал захватить не один, а десятки, сотни кораблей! Сколько сможем.

– Зачем?

– Ресурсы. Энергия. Технологии. А главное – системы стасиса. Он придумал, как использовать их для защиты колонии! Я в технических подробностях не разбираюсь, но видел бы ты Малехова! Он с головой погрузился в заметки. Дважды назвал Русанова злым гением.

– Типа обидел?

– Нет, он восхищался и боялся. Дерзость Русанова его пугает. Я мало понял. Речь в заметках о каком-то периметре и репликантах.

Незнакомые слова оставили Егора равнодушным. Постоянная внутренняя борьба то утихала, то разгоралась с новой силой, и желания вникать в новости не было. Бессмысленно. Любой перспективный план разбивался о сегодняшнее положение дел.

– Метелин уже начал растить хондийские нервы для имплантаций. Сейчас изучает список добровольцев, – Родион вновь коснулся болезненной темы.

– Их много?

– Человек пятнадцать.

– Когда операции?

– Говорит, на днях.

– Значит, через пару недель я буду не один? Пока вживит, пока люди адаптируются… – Егор размышлял вслух. – Времени мало. Они не успеют. Не справятся. Земляне слабее нас. Во всех смыслах.

– Метелин так и сказал. А Роман Степанович уперся. Он вообще сильно изменился. Решительнее стал, что ли? Сам на себя не похож, с тех пор как прочитал заметки Русанова.

– В каком смысле «уперся»?

– Настаивает на имплантации.

– Только людей погубит.

– Он рассчитывает на тебя.

Егор вопросительно вскинул бровь.

– Генетический материал для нервов Метелин взял от боевых и рабочих особей. Теперь понял?

– Нет.

– Твой нерв взят от разумного хонди. Ну, соображай!

– Иерархия? – догадался Егор. – Добровольцы мне подчинятся?

– Таков план.

– За Малеховым надо присматривать. Не кажется тебе, что он немного тронулся умом? Вживить человеку нерв боевой или рабочей особи – это нормально?

– А почему нет?!

– А если они так и останутся… зомби?

Родион пожал плечами.

– Ты думал о последствиях, когда согласился на операцию?

– Я не знал, какие будут последствия! А теперь Метелин с Малеховым все отлично понимают!

– Егор, у нас по любому нет бойцов! Ты да я? Пашка сейчас не в счет, сам сказал. Есть еще Юрген, он вызвался управлять третьей БПМ. Говорят, неплохой водитель. Работал испытателем, на полигонах Эриды.

Лед между ними постепенно таял. Егор немного успокоился, его рисунок так и остался лежать среди чертежей хондийских кораблей.

Бутов нет-нет да поглядывал на жуткое изображение, словно хотел примирить свой рассудок с изменившимся мировосприятием друга.

Настю жалко. Любит она Егора. Давно любит. Но и Егорку можно понять. Что с нами станет завтра – неизвестно. Она же из младших. К ним особое отношение. Он ее оттолкнул, потому что не уверен в себе. Если так ее лицо на рисунке… изменил, значит, не контролирует себя, вполне может сорваться в любой момент.

Бестужев тем временем углубился в изучение чертежей. Смены его настроения, ход мыслей стали резкими, непредсказуемыми, он не стремился поделиться ими, как бывало раньше, полностью замкнулся, сам вел борьбу.

– Пашка на совещании сказал: эшранги теперь попытаются колонизировать Пандору. – Егор поднял взгляд. – Ты тоже так думаешь?

– Угу, – кивнул Родион. – Другого выхода у них нет. Не зря же они поднимают хондийские корабли. Переждут всемирный потоп и начнут экспансию. Хонди у них теперь как расхожий материал. Только непонятно, почему они подчиняются птицам?

Егор пожал плечами.

– Тоже ничего не понимаю. Почему бы им не отремонтировать корабли? Помнишь Ошра? Он всеми силами стремился покинуть планету!

– Ну, они, конечно, попробуют, да без толку. Информация со сканеров «Прометея» и личные записи Русанова многое прояснили.

– Например? Он утаивал важные сведения? Не поделился ими с другими колонистами?

– Русанов знал об армахонтах и твердо верил, что они – не миф.

– Откуда он взял сведения?

– От Алгитов.

– Разумные кристаллы? – Егор прекрасно понял, о чем идет речь. Последнее задание эшранга по имени Ошр как раз было связано с колонией разумных кристаллов. Трое ребят должны были отыскать их в недрах подледных пещер и тоннелей. Так получилось, что в ходе опасной вылазки они приняли сигнал аварийного маяка, отыскали аварийно-спасательный сегмент «Прометея», на борту которого криогенный модуль все еще поддерживал жизнь Русанова. Собственно, с тех событий началась новая история развития человеческого поселения.

Мысли промелькнули единым воспоминанием.

– Алгиты – навигационная система, верно?

– Угу. Но из них можно выжать и другую информацию. На кораблях «младших рас» нет установки мобильного гиперпривода. А стационарное устройство этой звездной системы разрушено.

– Понятно. – Егор быстро сообразил, какими последствиями чревата возникшая ситуация. Ремонт кораблей ничего не даст. Допустим, эшранги вырвутся с Пандоры, и что? Куда они полетят? Других пригодных для жизни планет в этой звездной системе они не найдут. Орбитальные станции разрушены. Единственный шанс – обживаться тут. Зная эшрангов, нетрудно догадаться – они не станут налаживать добрососедские отношения, а попытаются уничтожить или подчинить людей.

Выбора у нас нет. Выжить сейчас – только одна из задач. И Русанов это понимал. Он не допускал иллюзий.

Что мы отдадим ради выживания? Сколько принесем жертв? В кого превратимся?

Он хмурился, молчал, и Родион не выдержал, нарушил воцарившуюся в отсеке тишину: