Андрей Ливадный - Среда выживания

– Сворачиваем с маршрута! – Родион передал новое направление.

Вскоре боевые машины выползли на отлогий берег одного из таких «островов». Жидкая грязь стекала с брони.

– Дима, стыкуй платформу! – вынужденно распорядился Бутов.

«Через вязкие бездонные грязевые топи нам не прорваться, – думал он. – Только по воздуху, иначе никак».

Пять остроугольных сегментов появились из пелены дождя, соединились, образуя грузовую платформу диаметром в двадцать метров.

Мощные механические захваты, оснащенные дополнительными системами электромагнитных держателей, зафиксировали БПМ. Работа антигравитационного двигателя сформировала грязевой вал, окруживший каменистый островок.

– Щедрин, веди нас к следующей точке маршрута!

Платформа медленно поднялась в воздух и, сопротивляясь напору ветра, легла на курс.

Егор, пользуясь короткой передышкой, внимательно осмотрелся. Программные фильтры отсеивали помехи, но, куда ни посмотри, везде одна и та же унылая картина – бесконечные, курящиеся паром пустоши. Слой грязи глубиной в десятки метров полностью скрыл предгорья. Лишь кое-где виднелись глубокие овраги, прорезанные стремительными потоками воды.

Вскоре в поле зрения появился край ледника.

Ледовый панцирь заметно истончился, его пересекали бесчисленные ущелья, во многих местах образовались бездонные озера, мощные течения увлекали за собой вереницы айсбергов.

Егору стало страшно. Только сейчас, взглянув на общую картину, составленную по показаниям датчиков боевой машины, он осознал масштаб климатической катастрофы, охватившей Пандору.

Миллиарды тонн воды двигались в одном направлении, туда, где сейчас образовывались океаны планеты.

К участку древней дороги добрались без поломок и потерь.

Грузовая платформа снизилась, вновь заработали механические приспособления, колеса БПМ коснулись искусственно созданной тверди.

Восемьдесят километров пути пройдены. Впереди их ждала самая трудная часть операции.

Дождь по-прежнему хлестал, как из ведра. Мокрое глянцевито-черное полотно древнего путепровода пересекали трещины, во многих местах потоки воды перехлестывали через невысокие ограждения, угрожая снести многотонные машины, увлечь их в пучину.

Егор полностью сосредоточился на мысленном управлении.

Еще одна ипостась измененного рассудка проявила себя в схватке со стихией. Ощущения ошеломляющие, но не гибельные. Мнемоническое слияние с кибернетическими системами не травмировало разум, не искажало сознание, оно открывало приемлемую для человеческой психики грань восприятия.

Он ощущал сцепление колес с потрескавшимся покрытием, чувствовал мощь двигателя, осязал фонтаны мутной воды, бьющие в борт. Зрение, усиленное и дополненное сканерами, проникало сквозь пелену проливного дождя.

Реальность Пандоры воспринималась теперь с иного ракурса. Стихия по-прежнему неистовствовала: мощные течения заставляли вибрировать неохватные опоры, любое закругление дорожного полотна таило смертельную опасность, но, отождествляя себя с машиной, Егор действовал смелее, увереннее.

Хондийский нерв как будто парализовало. Он притих, даже не напоминая о себе.

Вода повсюду.

БПМ сбросила скорость. Вариатор локальной силы тяготения резко увеличил нагрузку – впереди плавное понижение древней дороги пересекал мутный, пенящийся поток. Сильное течение попыталось столкнуть машину, увлечь за собой, но техника не подвела. Вода ударила в борт, перехлестнула через неожиданное препятствие. Егор ощутил, как двигатель выдал максимальную мощность, на миг стало страшно, мир потускнел, сузился, но через пару секунд скат лобовой брони уже показался над поверхностью стремнины, вокруг мгновенно просветлело, сканеры вновь цепко и уверенно захватили ориентиры.

– Первый, прошел! – он с трудом узнал собственный голос.

– Третий Первому, тратишь много энергии!

– Второй, прошел!

Цель приближалась. Этот участок древней транспортной сети был хорошо изучен благодаря данным, полученным от разведывательных зондов.

– Начинаем!

Незримая черта пройдена.

Машина Бестужева свернула на полуразрушенной дорожной развязке, поднялась на десять метров выше, бурлящая поверхность воды отдалилась и уже не несла столь явной угрозы.

Взгляд по сторонам.

Чисто. Лишь темная масса сканируется прямо по курсу.

Город армахонтов?!

Да. Вернее, руины города. На протяжении веков их скрывал многокилометровый панцирь льда, но теперь фрагменты исполинской платформы превратились в цепь островов среди кипящих, беснующихся течений.

Тревожные трели вплетались в мысли. Крохотные точки появились на пределе восприятия.

Хондийские транспорты!

– Контакт на сканерах! – Юрген первым отреагировал на показания БСК.

Нерв встрепенулся.

– Вижу, – сквозь зубы выцедил Егор. Восприятие реальности мгновенно изменилось. Три наслаивающихся друг на друга мироощущения конфликтовали, ломали психику.

Впереди начинался более или менее безопасный отрезок дороги, оканчивающийся полуразрушенной площадкой. Вероятно, причальное приспособление, стыковочный узел для платформы города.

– Включаю автопилот! – сознание Бестужева надламывалось, он терял контроль над машиной, кибернетическая система неадекватно обрабатывала мысленные образы, искаженные влиянием хондийского нерва.

– Держись! – голос Родиона прорвался через помехи. – Мы рядом!

Зеленый индикатор зажегся на приборной панели. Теперь БПМ автоматически придерживалась маршрута.

Егор коснулся сенсора, включая систему маскировки. Мысленный интерфейс теперь бесполезен, придется действовать вручную. Гасить активность нерва нельзя!

Еще одна дорожная развязка вынырнула из пелены непогоды. Автопилот вел машину Бестужева к огромной стыковочной площадке – в ее центре возвышался корпус поднятого из глубин хондийского крейсера. Вторая и третья машины свернули в разные стороны – им предстояло принять первый удар, отвлечь противника.

– Десять километров до цели! В десантном отсеке – приготовиться! – он машинально выталкивал сухие формулировки фраз, ведя отчаянную внутреннюю борьбу.

БПМ неслась по прямому участку дороги. Дождь усилился, низкие облака цеплялись за иззубренные вершины полуразрушенных зданий. Город, когда-то изящный, светлый, парящий в небесах, теперь выглядел угрюмо. Его платформа врезалась в землю, подломила край стыковочной площадки, раскололась на три неравные части.

Взгляд впитывал подробности. Впервые Бестужев видел деревья. Их почерневшие осклизлые заросли заполняли пространства между зданиями, ветви переплетались, кое-где в кронах виднелись прорехи.