Андрей Ливадный - Черная Луна

— Сделай ему укол стимулятора, живо! — крикнул он барахтавшемуся под ногами ученому.

В следующий момент над головой Бейкера зло и отрывисто грохнула очередь. Со стороны входа в лабораторию раздался болезненный вскрик.

И опять первым его ощущением был холод…

Но на этот раз возвращение в мир оказалось во сто крат болезненнее, чем на борту виртуальной «Иглы».

В широко открытые глаза ударил тусклый свет потолочных плафонов.

Что-то отвратительно чавкало сбоку: сипение простреленного кислородного насоса перемежалось грохотом коротких очередей…

Денис конвульсивно вздрогнул от засевшей внутри него боли и явственно ощутил, как натянулись какие-то провода, что вели от его головы к таинственно мерцающим блокам аппаратуры.

Он поднял руку, дотянулся в изголовье и вялыми, неточными движениями принялся рвать жгуты компьютерных кабелей, которые выскакивали из имплантированных в его черепную коробку гнезд со вспышками адской боли…

В голове билась одна-единственная мысль.

Призрак Даши не лгал…

Сбоку что-то оглушительно пророкотало, и на него посыпался дождь осколков от выбитого пулей экрана…

«Тебя будут вытаскивать…»

Разница между виртуалкой и реальностью была столь очевидна и чудовищно велика, что Денис мучительно застонал.

Беспомощность собственного тела вдруг показалась ему плитой, что, насмехаясь, кто-то положил на грудь.

Зрение расплывалось, тусклый свет плафонов превращался в размытый туман, звуки истончались, уплывали.

Над ним склонилось чье-то бледное, перекошенное лицо.

Острый укол иньектора.

Грохот, отдаленно напоминающий рокот грозы…

Денис опять бессознательно потянулся к изголовью.

— Поднимай его! — Голос прозвучал так близко, что звук отдался в голове тупой звенящей болью.

Ощущение трясущихся рук, что неумело полезли под его колени и спину, вдруг оказалось так противно, что Денис, дернувшись всем телом, вдруг повалился на бок, прохрипев:

— Я сам!..

Опираясь о край жесткого ложа, он приподнялся на локте, почувствовав, что откуда-то взялись силы и мышцы уже не напоминают дряблые комки ваты, хотя ощущение скованности, нескоординированности движений не прошло, а только усилилось…

Вместо того чтобы встать, он неуклюже скатился на пол, ударившись спиной о какой-то выступ.

На таймере Шевцова стремительно убегали последние секунды, отпущенные на операцию. Еще немного — и отсюда не выйти, будь ты хоть сто раз профи, район вторжения блокируют так, что крысам станет тошно…

…Бейкер, совершенно ошалев от страха, смотрел на дело рук своих и пятился, пятился от голого Дениса, что распластался на полу меж заляпанными чужой кровью гуманоидными телами.

Вот он чуть приподнял голову, шаря вокруг себя рукой.

Зрение Дениса расплывалось. К горлу подкатывала тошнота. Рука, на которую он пытался опереться, оскальзывалась на чем-то холодном, мокром и липком…

Нет… Так не пойдет… Непреодолимо хотелось лечь, оставив эти судорожные, конвульсивные попытки встать.

Что же это там скользит?..

Денис, которому все же удалось приподняться, опираясь на руку, сосредоточил расплывающийся фокус своего зрения на скользком и липком предмете.

Сквозь туман, что плавал в его сознании, и тупую боль, засевшую в одеревеневших мускулах, он увидел знакомые контуры тела, в неестественной позе распластавшегося, как и он, по полу.

В голове вдруг всколыхнулась черная хмарь воспоминаний, похожих на мутный смерч нелепых, противоестественных человеку чувств…

…В чистой прозрачной воде сплетались в мягком и одновременно напряженном танце два тела.

Его и ее…

На губах Дениса внезапно выступила пена.

В коридоре дико выли врубившиеся на всю мощь аварийные турбонасосы.

Через разбитые бастионы перепрыгивали солдаты и тут же занимали позиции.

Наконец в узком проходе меж перевернутых укреплений появился офицер. Не останавливаясь, он прошел прямиком в разгромленную лабораторию.

Заметив Шевцова, он пнул ногой его тело, глядя на несколько пулевых отверстий в груди, вокруг которых расплылись едва заметные на черной ткани униформы пятна крови.

Тот еще был жив, но сознание уже покинуло капитана.

— Дерьмо…

Офицер сплюнул на пол и поднял коммуникатор к влажным губам.

— Господин Ланге, мы в лаборатории. Прорыв ликвидирован. Что? Да, сэр, вот я его вижу. Лежит на полу… Нет, не в камере. Хорошо, сэр. Понял.

Майор отключил коммуникатор и брезгливо посмотрел вокруг.

От Бейкера, что забился в угол и сидел, глядя в одну точку, толку явно не добьешься.

«Господи, что за мразь? Чем они тут занимаются?!» — с отвращением подумал он, глядя на голого молодого парня, который лежал без сознания, навалившись на мокрый, осклизлый труп не то рыбины, не то ластоногого гуманоида, фрайг их разберет… но руки парня в последнем конвульсивном движении обняли это бледное, осклизлое тело, по которому тут и там тянулись длинные, аккуратно заштопанные надрезы, оставшиеся от многочисленных вскрытий…

Все приборы вокруг посечены пулями и заляпаны какой-то жидкостью вперемешку с кровью.

— Эй, сержант! — Офицер обернулся, подзывая к себе одного из бойцов. — Оденьте его во что-нибудь… — брезгливо приказал он, кивнув в сторону Дениса. — Сейчас сюда придет господин Ланге.

Сознание медленно возвращалось нестройным танцем сюрреалистических теней.

Только трудно оказалось понять к кому.

Денис ощущал, как чьи-то руки тормошат, переворачивают его тело, чувствовал прикосновения ткани, а перед глазами колыхался все тот же черный туман, из которого, подавляя человеческую волю, выползало нечто чуждое…

Чуждое ли?

— Они зря это сделали… — раздался над головой чей-то голос.

— Что именно, господин Ланге? — осведомился другой.

— Зря пытались его вытащить, — пояснил Джедиан. — В виртуальной реальности он мог бы еще пожить. А тут — нет. Ему не вытянуть. А жаль. Хотя мы, кажется, взяли от него все, что смогли. Прецедент создан, верно, господин Бейкер?

В ответ прозвучало что-то невнятное, больше похожее на сдавленный стон.

Ланге… Бейкер… Все те же имена из кошмарных воспоминаний.

По телу Дениса под чужой, непривычной униформой текли крупные градины ледяного пота.

Мускулы ног непроизвольно сокращались.

— Что это с ним? — поинтересовался голос, который Денис теперь уже узнавал из тысячи других. — Ну, Бейкер, отвечай!

Шаги — влажные, чавкающие в разлитой по полу крови… и звонкий шлепок, сопровождаемый шипящей фразой:

— Приди в себя, Бейкер, хватит трястись. Я спрашиваю: откуда эти конвульсии?!

— Я… ввел… стимулятор… внутривенно… — Ответ все равно прозвучал невнятно.