Андрей Меньшутин - Последние тайны СССР – Проект Марс 88

Северное небо особенное, здесь летом – в его середине действительно абсолютно белые ночи. Светло как в жаркий июньский полдень – только самого Солнца нет на небе. Даже на таком светлом фоне – взлетающая вверх звездочка казалось ослепительно яркой. Иногда из-за конкретных погодных условий дня или ночи очередного запуска – начинала светиться почти половина неба и казалось что взлетает не одна ракета а десятки сразу…

Но звездочка поднималась все выше и выше, и небо постепенно переставало светиться – становясь обычным летним небом. А под ним оставалось задумчиво-молчаливое и такое же огромное зеленое море.

Конечно не всегда было так красиво, иногда звездочки улетали обратно в свой родной космос практически не заметно. Почти 20 лет таежный космодром был самым рабочим в том еще каком-то другом мире. Почти 1 500 запусков ракет – 40 % всех космических стартов мира.

И все это вдалеке от цивилизации в суровых условиях – почти крайнего Севера.

А подготовка ракеты к старту – это не утренний прогрев и разгребание машины от снега перед поездкой на работу… Когда выскочили с утра при – 2 °C в городской одежде а машина то не открывается, если и с какой-то там попытки и открыли, а она как назло не завелась… Холодно, противно – время поджимает надо бежать за запасным аккумулятором или “прикуривать” у тех кто завелся или попробовать толкнуть… а как вы “толкнете” машину в 300 тонн весом и длиной в 50 метров?

За то зимой нет комаров и еще более противной мошкары. А летом в лесу очень красиво и много подосиновиков с красными шляпками– но их мешают собирать те, которых нет зимой…

Да и грибы эти собирать можно далеко не везде.

Глядя в молчаливо-черное пространство окружающего корабль космоса – с ярко-белыми точками бесконечного множества звезд, Андрею почему-то вспомнились именно эти красные шляпки грибов, которые практически никому были не нужны.

Андрей был бортинженером пилотируемого космического корабля проекта «М-88».

И по совместительству офицером КГБ СССР. В состав экипажа его включили не потому что всемогущий комитет – искал даже в космосе шпионов из ЦРУ или МИ-6,и не потому что в случае чего – он должен был пристрелить например командира экипажа. Да и пистолета или еще какого оружия на корабле не было вообще.

Было просто личное пожелание Генерального Секретаря… Во время одной из весьма редких встреч с Координатором проекта – он вдруг сказал: военные ученые врачи – все в космосе побывали даже иностранцев туда периодически запускаем! А офицера КГБ ни одного еще там не было!

Координатор немного удивился, но ответил: интересная мысль Юрий Владимирович, главное чтобы у него еще какая-нибудь профессия была кроме чекисткой. Экипаж почти укомплектован – осталось место бортинженера, учитывая особенности корабля – нужен специалист по компактным ядерным энергетическим установкам – найдется в комитете такой?

В комитете тогда можно было найти специалистов практически в любой области, особенно в перспективных направлениях ну а уж связанных с атомом и подавно.

Нашли Андрея… Он закончил один из неприметных московских институтов, откуда лучших выпускников распределяли в закрытые военные лаборатории, конструкторские бюро и собственно КГБ…

Вообще то в комитет не распределяли, комитет вежливо приглашал к себе на работу. Можно было и отказаться и не какими плохими последствиями отказнику это не грозило. Ну не хочет человек – зачем его заставлять? Подневольный труд далеко не всегда бывает эффективным…

Сама ядерная силовая установка корабля – как раз была на редкость эффективной, а самое главное компактной. Создавали ее почти 25 лет. Вопрос уменьшения размеров и веса ядерных устройств возник с момента появления первых атомных бомб и во многом был решен к началу 80-х. Появились и настоящие ядерные чемоданчики, но не совсем те, что таскают за разными там Земными руководителями-президентами…

В военных целях на создавали много чего ядерного – большого и маленького и использовать все это хозяйство по прямому назначению уже как то и расхотелось.

Люди стали немного умнее, чуть больше культурнее и современнее – и поняли что лупить себя ядерными дубинками как-то не правильно и не гуманно.

Решили и что-нибудь из этого ядерного арсенала – применить в мирных целях.

Большие, трудоемкие и дорогостоящие атомные электростанции учитывая огромную территорию СССР и особенности климата – строить по всей стране смысла не было. Речек хоть и были сотни тысяч – но строительство ГЭС тоже удовольствие не из дешевых…

Тогда и вспомнили про компактные или носимые ядерные устройства малой мощности. Возник и проект по созданию небольших, надежных а главное в сотни раз более дешевых – атомных электростанций. Планировалось практически в каждой из отдаленных областей построить по такой АЭС… Страна как никак занимала 1/6 части суши и проект отложили…

Более остро вопрос с компактностью, весом и главное весом самого топлива стоял в космической индустрии. Направление было самое приоритетное для Союза. Да и большинство самых талантливых ученых работало именно на космос. Солнечные батареи были громоздкими да и электричества вырабатывали мало, первые компактные ядерные энергоустановки разрабатывали и ставили именно на спутники – да и с одной целью обеспечением аппаратуры энергией…

Работы над ядерным маршевым двигателем для ракет были закончены еще в далеком 1981 году. Испытания в основном проходили на том же полигоне, где испытывали и боевые атомные снаряды и бомбы – под Семипалатинском.

Проект был успешным и почти полностью выполнен, но… его закрыли. Причин было много, но основных две – непосредственно для старта ракеты с земных космодромов из-за высокого уровня выбрасываемой радиации – пришлось бы для каждого следующего запуска, строить новый стартовый стол или площадку.

Да и проблемы с защитой обитаемого отсека ракеты – казались тогда практически не разрешимыми…

Конструктор МС 88 – пошел несколько иным путем для решения этих проблем.

Маршевый атомный двигатель – включался как можно дальше от Земли, в качестве двигателя второй или третьей ступени космического корабля. Да и работал он не “напрямую” – поэтому радиационный фон, был всего в полтора – два раза выше естественных значений.

Защита экипажа – от таких относительно невысоких уровней радиации и излучения, тоже упростилась и была решена за три года. Еще пару лет ушло на окончательную обкатку доводки и испытания. Так что через шесть лет после закрытия первого проекта – был успешно выполнен второй… правда имеющий много принципиальных отличий, но суть была одна.