Наталья Нестерова - Аукцион Грёз

Когда я собрался уходить, ко мне подсел эйну.

Эйну, думаю, чувствовал себя тут неплохо, но и он боялся остудить чувствительные подошвы ног,- обулся. На шубе, естественно, сэкономил. В космос эйну выбирались редко, с людьми общались мало, и с деньгами у них, как правило, полный облом. Я как-то видел эйну, которого нерадивый циркач выдавал за "дрессированного медведя, умеющего читать". Несомненно, тот любопытный мишка к дрессировщику нанялся сам, - людей посмотреть, себя показать.

- Угостишь? - гнусаво спросил эйну, приглядываясь к моей рюмочке.

- Чистой?

- Нет. Не спиртного. Мне бы чаю с медом, - застенчиво сказал эйну, и потер лапой нос.

Я сделал вид, что размышляю. Потом хлопнул ладонью по столу.

- Хорошо. Мне повезло сегодня, а я тут пока никого не знаю. За мое здоровье выпьешь?

- Выпью, - застенчиво сказал эйну. - Фрых.

- Крис.

- Давно?

- Первый вечер.

- Нашел что-нибудь?

- Медальон. Хороший, дорогой. Вот отмечаю...

- Ну, тебе тогда не убудет, - эйну потянулся к крошечной креманке с медом, в котором для подтверждения подлинности продукта даже плавал фрагмент сот. Рик покосился на меня, ловко поставил перед мишкой огромную кружку горячего, ароматного отвара, и ушел за стойку. - А я, понимаешь, оформил Право на Целину.

- Ух ты, - вежливо сказал я.

- Понимаешь, ты мне понравился. Давай вместе начнем новую разработку? - Эйну на меня не смотрел, он гибким красным языком выбирал весь мед до последней капли. Потом поставил посудинку, пододвинул лапами кружку и присосался к ней. - Смотрители выделили мне большую Целину, почти гектар. Но от края до самой захолустной фактории - пятьдесят два километра.

- До какой фактории?

- Маленькой... Дальше к северу. Тут все Права на Целину давно раскуплены. А там они бесплатны, только докажи, что сможешь, - эйну с чмоканьем потянул чай. - А я в силу, эээ, происхождения, уже как бы доказал.

Я спохватился.

- Так тебе понравился я, или какая-то отдельная моя особенность?

- Особенность. Даже две. Ты не жадный, и у тебя снегоход есть.

- Ну, это честно, по крайней мере... - проворчал я.

- ...и ты с эйну где-то уже общался.

- А вот это нет. Ты первый. Это важно?

- Да нет... просто так показалось...

- Не бери в голову. Я вообще не расист, если ты об этом. Но знаешь, покорение Целины в мои планы не входит. Если надо немного деньжат - ссужу. Снегоход не дам. Но знаю, где купить старенький, наверняка недорого. Так сойдет?

- Тогда еще порцию меда...

Я подумал.

- Ладно. Угощайся.

Эйну погрузил язык в новую креманку, и замолчал. Потом чмокнул, и заговорил снова.

- Понимаешь, вдруг все же что. Мы, эйну, покрепче людей. Но все равно это неразумно, без напарника. Передумаешь - меня нетрудно найти. Мой пай около самого дна, на четвертом витке.

- В Бриллиантовой?

- Нет. В Звезде.

- Неужели никого не нашел?

- Никого, Крис. Других эйну тут нету, по крайней мере, поблизости. Да мы и не очень любим объединяться. А люди со мной не хотят, - застенчиво докончил мишка. - А по данным разведки, около Колючего Леса есть чем поживиться, и неглубоко... я хорошо изыскателю заплатил, когда было чем...

Мне было понятно, почему люди не ломились стройными рядами к Фрыху в напарники. Эйну грешили людоедством, и даже считали нас весьма деликатесной, хотя и вредной для здоровья, едой. Однако прибудь я сюда с целью заработать, ухватился бы за предложение лохматого. Людоедов не боюсь. Я сторонник камерного общения, малых групп и индивидуальных проектов. Так что тут эйну вполне заработал свой мед, просто как награду за понимание психологии иных рас. Но в данный момент я ничем не мог помочь брату по разуму и прямохождению, а потому отмазался, рассказав чистую правду, что мой-то участок очень перспективный. Эйну пробормотал "Ну да, ну да", - и, до капли выхлебав свой чай, побрел искать другого лоха.

Расплатившись (мед стоил как расплав золота), одевшись, я побрел на стоянку уже сильно за полночь.

До Бриллиантового карьера вдоль наезженной дороги Смотрители натыкали фонари на фотоэлементах. Фонари спускались и в саму шахту, обозначая край Ленты. Темно не было - над Планетой Грез скопилось исключительное количество ярких звезд, да и ночных светил было два. Ночью, на морозе, атмосфера очистилась, и видимость стала лучше, а небо сияло разноцветными перламутровыми переливами.

И все же фонарики оказались кстати; они (а может, мартини с водкой) настраивали меня на романтический, пасторально-новогодний лад. Я подхватил и довез на заднем сидении до края шахты старателя не определенной мной расы, похожего на невысокий меховой сугроб с треухом наверху, - просто по причине душевной расслабленности.

Признаюсь, свою палатку в неплотных сумерках я опознал только по активности соседа. Судя по всему, он верил в примету, а потому по сей момент яростно долбил свой участок стены. Снеговозы уже не ездили, ни большие, ни средние, ни частные (вроде давешнего собачника); за спиной Джека скопилась приличная гора снега.

Я подкатил к нему и мягко сказал:

- Джек, иди в палатку и выпей горячего. День закончился, полночь уже прошла. Не сработала примета.

Глаза под маской ярко блестели в свете фонарей.

- Пять минут, - хрипло крикнул сосед, перекрывая грохот молотка.

- Как скажешь, я тебе не мамочка, - я пожал плечами и малым ходом отправился к своей палатке. Спать уже хотелось; и еще - я знал, что утро тут раннее. Любителей поваляться в теплом спальнике живо поднимает на ноги активность снеговозов и соседей.

Однако убраться в свою палатку и спокойно заснуть, посчитав первый день на Грезе удачно завершенным, не довелось: до меня донеслись приглушенные звуки форменной истерики. Джек сперва вырубил свой механизм, охнул-застонал, не то чтобы громко, но как-то особо пронзительно, а затем принялся с подвыванием хихикать...

Я даже на миг представил, что это меня нагнал захмелевший от пчелиных ферментов эйну; но голова головой, а рефлексы рефлексами - оказался около Джека прежде, чем успел осмыслить происходящее.

Он раскачивался и колотил руками по стене, оставляя на льду темные следы крови, так как перчатки у него оказались порванными. Отбойный молоток валялся поодаль.

Я направил яркий пучок света на стенку, которая так сильно расстроила Джека; сквозь разводы и искры льда отчетливо виднелся клубок цепочек, заблестели драгоценные камни...

Джек медленно оседал на землю. Тогда я дал ему по морде, умеренно, с поправкой на пористую мягкую маску.

- Заткнись! - Джек более-менее послушно заткнулся. И теперь просто всхлипывал.

- Значи так, - продолжил я, - сейчас я отколю этот кусок и отнесу в палатку, а ты пойдешь туда на своих двоих. И чтобы ни звука больше, понял?

- Н-н-не мммогу... - простонал он.