Андрей Ливадный - Мишень [авторский сборник]

— Джон, на полигоне рехнулась не только твоя мишень.

— Не понял? — Бровь капитана Дагера удивленно поползла вверх. — Тебя что, тоже?!

— Нет, — сухо отрезала Шейла. Откровенно говоря, ее злил один вид этого офицера, но, сказав «а», хочешь не хочешь, приходилось продолжать… — Мой фантом отколол кое-что похлеще — он кинулся меня защищать…

— Слушай, Грин, — это не смешно! — набычившись, оборвал ее Дагер. Решила поиздеваться надо мной?!

— Я обязана доложить, но не обязана слушать, как ты орешь!

— Да? А в любви он тебе не объяснился? Ты не бредишь, лейтенант? Дагера опять понесло. — Если у тебя проблемы — обратись в технический отдел, они помогут!

Шейла решила больше не вмешиваться. Пусть орет, его теперь остановишь разве что еще одним точным ударом, чтобы насмерть. Программный сбой на виртуальном полигоне доставил ей не меньше неприятных минут, чем Джону, но в отличие от него она не собиралась орать на компьютерных техников. Хватит с них Дагера. Они сейчас наверняка и без ее окриков «летают» как штурмовые истребители в ущельях Ганимеда.

«Глупо было встревать… — с досадой подумала она, захлопнув за собой дверь. — Пошло все к черту…»

Она была уверена, что к завтрашним занятиям все уляжется, встанет на свои места, будет изучено и откорректировано. Не зря же в штате центра виртуальной подготовки подвизался целый отдел по борьбе с программными вирусами и прочей дрянью, которая время от времени заводится в любом, даже самом защищенном компьютере. Дагер прав, хоть и орет, как портовый грузчик, — пусть ребята пропашут носом свои «винчестеры», а она лично собиралась использовать так неожиданно выпавший ей выходной на то, чтобы выспаться.

Эта мысль немного ободрила Шейлу. Действительно, из-за очередного конфликта в системе Юпитера им приходилось готовить кадры миротворцев по ускоренному варианту, и за последние несколько месяцев она толком-то и не спала больше трех-четырех часов в сутки.

Сбросив тяжелый виртуальный костюм, который, освободившись от «молний», ополз к ее ногам грудой потного хлама (робот позаботится, вон уже ползет пучеглазый), она зашла в душевую кабинку, с наслаждением подставив усталое тело под теплые, ласкающие струи воды.

Закрыв глаза, она минуту стояла, лениво массируя пальцами свои коротко стриженные волосы.

Собачья жизнь на «Вегасе», бесконечные, изнурительные даже для нее тренировки, утилитарные условия жизни — все это, откровенно говоря, уже достало, но что она могла изменить? Ей оставалось еще полгода прозябать тут, прежде чем состоится повторная комиссия, которая либо оставит ее тут еще на год, либо милостиво вернет в строй, позволив наконец вырваться с осточертевшего «Вегаса».

Дело в том, что «Центр Виртуальной Подготовки», расположенный в ступице огромного колеса станции «Вегас», являлся неофициальным местом ссылки для проштрафившихся офицеров, чьи дела по той или иной причине не попали на рассмотрение в трибунал ООН.

Об обстоятельствах своего назначения на «Вегас» Шейла предпочитала не вспоминать. На этой теме лежал жесткий внутренний запрет. Хотя она уже жалела, что не настояла на рассмотрении собственного дела именно в трибунале. Но прошлого не вернешь — она сама согласилась на «Вегас», что ж теперь…

Массируя волосы, ее пальцы внезапно наткнулись на крохотный, прикрытый влагонепроницаемой заглушкой разъем, расположенный чуть ниже затылка.

Только сейчас, ощутив под подушечками пальцев колючий бугорок, она окончательно поняла, как давно в ее жизни не было ни единой отдушины. Короткий сон, выпадающий урывками, между прибытием новых групп курсантов, которых Шейла водила на полигон, сверх списка своих «основных» воспитанников, никак не предполагал посещение «Вегасовских Вселенных», а ведь и у нее был свой небольшой виртуальный мирок, та маленькая отдушина, куда Шейла старалась сбежать, когда жизнь уж окончательно переставала ей нравиться.

«А ведь я не была там почти три месяца! — внезапно подумала она, набирая в ладонь жидкое мыло. — Все, решено! Пусть Дагер сам пишет рапорта и ругается с отделом технической поддержки. Сегодня я иду спать по полной программе…»

Сон.

Кто-то любит его, кто-то боится, кто-то старается не замечать, но мало найдется людей, которых оставляли бы равнодушными собственные сновидения.

О чем тогда говорить в том случае, когда ты сам совершенно сознательно творишь ту атмосферу, куда погружаешься на отдых?

В этом смысле «Вселенные Вегаса» вполне оправдывали свое громкое название.

В виртуальном пространстве станции, не пересекаясь и не мешая друг другу, сосуществовали тысячи параллельных миров, словно здесь нашло свое истинное воплощение древнее высказывание о том, что каждый человек несет в себе уникальную Вселенную, которая рождается, живет и умирает вместе с ним.

Здесь эти вселенные жили.

Как вы думаете, что собой представляет личная Вселенная солдата?

Она соткана из обрывков снов, которые видятся на войне, из того, что утрачено, не прожито…

Следовательно, здесь нет обрывков колючей проволоки, надсадного воя снарядов, злых вспышек в распоротой трассерами тьме…

Шейла шла по опушке леса. Едва приметная тропинка уже порядком заросла травой. В этом мире незаметно подкралась осень, и легкий ветерок нес по воздуху невесомые нити паутины. Молодые березки, растущие на опушке, чуть в стороне от соснового редколесья, тронула желтизна, и они начали ронять листву. Воздух был прозрачным, звонким. Запоздалые лучи уходящего на покой солнца уже не грели, а лишь красили макушки сосен своим багрянцем; далеко у горизонта, над полями клубились темные тучи, предвещая завтрашний, а быть может, и ночной дождь, после которого полезут грибы…

В детстве Шейла один раз побывала на Земле, в национальном парке природы. Там, под силовым колпаком, оберегаемые неусыпным надзором автоматики искусственного климата, жили те представители флоры и фауны, что перенесли конфликт 2300 года. Отсюда же поставлялось подавляющее большинство семян и просто клеточных штаммов земной жизни в бортовые хранилища строящихся колониальных транспортов.

Здесь, на «Вегасе», у нее был свой парк. Не национальный, а личный. Иронизируя над собой, она назвала его «Омутом Грез».

Забавно было воплощать то, чего никогда не могло случиться в реальной жизни. Поначалу, осваиваясь тут, она много экспериментировала, и это тоже забавляло ее. Вырастить лес, а потом вдруг сменить краски неба, надуться, прищуриться, так, что в вышине сверкнет и рявкнет, молния вдруг разветвится, роняя острый запах озона, прохладно ударят упругие струи дождя… Только опомнившись от божественного упоения, вздрогнешь, оглянешься на поваленный бурей лес, поникшие стволы деревьев, обвисшие к земле, надломленные ветви и нехорошо становится в груди…