Соломон Лурье - Путешествие Демокрита

Карта путешествий Демокрита.

— Хорошо, Демокрит, — вмешался Гиппократ. — То, что ты говоришь, похоже на правду. Но если ты отрицаешь чудеса, как ты объяснишь такой удивительный случай? Когда я шел к тебе, на голову одного из твоих земляков с неба упала черепаха и разбила ему голову. Как это могло случиться?

— А не было ли поблизости орла?

— Как же, мы видели огромную удаляющуюся птицу.

— Ну, тогда дело объясняется совсем просто. Орлы любят лакомиться черепахами, но, когда черепаха спрячется в свой щит, орлу никак не достать ее оттуда. Как же добраться до черепашьего мяса? Орлы придумали такую уловку: они берут в когти черепаху, упрятавшуюся в свой щит, и взлетают с ней высоко в воздух. Увидя вверху сверкающий на солнце утес, они бросают черепаху вниз. Щит разбивается, и орлы могут лакомиться в свое удовольствие черепашьим мясом. Надо думать, что так было и с моим земляком. Увидя сверху его сверкающий на солнце череп, орел, державший в когтях добычу, принял лысину за утес. Падая со страшной высоты, твердый черепаший щит пробил череп лысого человека.

— Как просто ты все объяснил! — воскликнул восхищенный Гиппократ. — А мне уж стало казаться, что на сей раз без помощи богов или судьбы не обойтись.

— Никакой судьбы нет, — ответил Демокрит. — Люди сами выдумали судьбу, чтобы оправдать свою беспомощность и нерешительность. Все имеет свою причину.

Архипп презрительно засмеялся. Гиппократ задумчиво покачал головой.

— Ну, это уж ты, кажется, преувеличиваешь, — сказал он. — Вот, например, мой сосед был бедняком, но, копая в своем саду яму, чтобы посадить маслину, он нашел целый горшок с золотыми монетами и стал сразу богачом. Неужели же он не обязан судьбе или случаю — называй, как хочешь.

— Ничего подобного! В свое время на вас напали персы. Жители бежали куда глаза глядят. Тащить с собой имущество было тяжело и небезопасно. Поэтому бывший владелец зарыл свое золото в землю. Он сделал это не потому, что такова его судьба, и не случайно, а из‑за вторжения врага.

— Согласен, здесь случай ни при чем. Но почему золото досталось моему соседу?

— Опустевшие участки были розданы оставшимся гражданам. Кто‑то из них должен был получить и участок, на котором закопано золото. Участки распределяли по какому‑то плану, и по этому плану землю получил твой сосед. И здесь случай ни при чем. Наконец, для того чтобы посадить маслину, надо было выкопать глубокую яму. И здесь ни при чем случай. А раз твой сосед копал достаточно глубоко, он не мог не натолкнуться на горшок с золотом.

— Ты прав, Демокрит. Настоящий ученый не может иначе рассуждать. Если бы я в медицине верил в судьбу и во вмешательство богов в человеческие дела, то незачем было бы отыскивать подходящую диету и лекарства, незачем было бы делать операции — достаточно было прошептать заклинание и помолиться богам об излечении. Так действительно лечат жрецы в храмах, но пользы от их лечения нет никакой.

— И ты тоже, Гиппократ, — удивился Архипп, — ты тоже соглашаешься с этими безбожными речами? Ты тоже видишь великую премудрость в том, чтобы ковыряться в звериных кишках? — И он презрительно указал рукой на вскрытые туши в саду у Демокрита. — Да ведь это не настоящая наука — этим умеют заниматься даже варвары.

— Варвары! — воскликнул Демокрит. — Я не люблю этого глупого слова. Меня с детства обучали восточные мудрецы, а позже я много лет путешествовал по варварским странам, как ты их называешь, Архипп. О мудрости варваров я мог бы рассказать много интересного…

Но разговор Демокрита с Архиппом был неожиданно прерван. Демокрита вызывали на суд.

Архипп попрощался и ушел, а Демокрит с Гиппократом отправились в суд.

На скамьях для судей сидело несколько десятков стариков.

Демокрит с Гиппократом сели на места, отведенные для обвиняемого и его свидетелей. На трибуну поднялся государственный обвинитель.

— Демокрит, — заявил он, — виновен в тяжких преступлениях: он растратил на пустяки родовое имущество, запустил хозяйство, доставшееся ему от отца, и без всякой причины отпустил на волю своего раба, подавая тем самым опасный пример.

— Скажи, Демокрит, раскаиваешься ли ты в совершенном тобой преступлении? — спросил архонт, председательствующий в суде.

— Нет! — ответил Демокрит.

— Вот видите, сограждане! — воскликнул обвинитель. — Он упорствует, друзья его напрасно вызвали врача Гиппократа, который ничем ему не помог.

— Абдериты! — воскликнул Гиппократ. — Мне незачем лечить Демокрита — он не безумец.

— Ах, не безумец! — подхватил обвинитель. — Значит, он отвечает за свои поступки, значит, он тем более виновен во всех своих преступлениях. Либо он здоров — тогда он злодей, либо он неизлечимо болен — тогда он все равно опасен для государства. Приговорите же его к изгнанию из Абдер, граждане абдериты!

Тогда архонт обратился к Демокриту: что он может сказать в свое оправдание?

— Я мог бы многое сказать, сограждане, — отвечал Демокрит. — Я мог бы сказать, что истратил отцовские деньги не зря, что во время дальних путешествий я все время работал для славы моей родины. Я написал книгу «Большой Мирострой», которая прославит наше государство. Я могу прочитать вам из нее хотя бы такие слова: «Дело государственное необходимо считать много более важным, чем все прочие: каждый должен стараться, чтобы его государство было хорошо устроено, не захватывая большей власти, чем это полезно для общего дела. Государство, идущее к намеченной высокой цели по верному пути, — величайшая опора для граждан. Все заключено в нем: пока государство в благополучии, и граждане в благополучии; когда оно гибнет, гибнут и граждане. Бедность в демократическом государстве надо предпочесть тому, что называется счастливой жизнью в деспотическом государстве настолько же, насколько свобода лучше рабства…

Демокрит растерянно посмотрел на судей. Двое закрыли глаза и дремали на скамьях, тихий храп доносился оттуда. Третий что‑то рассказывал на ухо своему соседу. Еще один презрительно пожимал плечами…

«Да их нисколько не интересует ни сам Демокрит, ни его книга, а до науки им вовсе нет никакого дела», — подумал Гиппократ.

— Погодите, судьи! — неожиданно раздался голос со скамей зрителей.

Гиппократ обернулся. С удивлением увидел он приехавшего с ним на корабле незнакомца, который теперь смело обращался к судьям.

Незнакомец отбросил плащ, прикрывавший его голову, показалась седая клочковатая борода. Все повернулись в его сторону.