Виктор Гутеев - Посеяв ветер

Частично сгорев в плотных слоях, разведчик огненным болидом врезался в поверхность. За секунду до сотрясшего почву удара отстрелилась аварийная капсула, установленная на всех кораблях этого класса. Идущие по пятам корабли противника опоздали. Полыхнув ускорителями, капсула растворилась во вспышке межпространственного перехода. Спустя недели, пройдя весь путь поисковика, капсула принесла хозяевам добрые вести.

Алексей на минуту задержался возле иллюминаторов, отделивших наполненные жизнью отсеки орбитальной станции от мрака космической пустоты. Вдали, блестя покатыми бортами, застыли десятки транспортных судов, ведущих погрузку сформированных на станции дивизий. К каждому непрерывным потоком шли пузатые челноки, сгружали солдат и технику, вновь отправляясь за новым грузом.

— Круговорот челноков в природе, — изрёк Алексей, попутно оценив слаженные действия пилотов, умудрявшихся в жуткой толчее не напороться друг на друга.

— Идёмте, нас ждут, — напомнил о себе провожатый.

Остановки не входили в планы капитана в форме военной полиции. До прямых приказов двигаться быстрее дело ещё не дошло, и Алексей, слушая недовольное сопение за спиной, часто притормаживал, озираясь по сторонам. А посмотреть было на что. От разнообразия оттенков камуфляжа и парадных форм рябило в глазах. Тысячи мужчин и женщин заполонили просторные отсеки и залы перевалочной станции. Подгоняемые окриками сержантов солдаты сплошным потоком двигались в разных направлениях. Космическая пехота, сухопутники, лётчики, медики и представители множества разнообразных родов войск, увешанные оружием и амуницией, пробирались к погрузочным секторам. Стоял сплошной гвалт тысяч голосов, перекричать который умудрялись единицы.

Провожая взглядом дефилирующую мимо медицинскую сестрёнку, Алексей столкнулся с орущим на кого-то офицером.

— Куда прёшь? — Чувствительный удар в грудь откинул Алексея назад.

Упасть не позволила плотная толпа. Алексей увидел злое, побагровевшее от крика лицо коренастого мужчины. Окинув взглядом пожилого хама с нашивками полковника, Алексей огрызнулся:

— Зачем так нервничать?

— Ты не видел, как я нервничаю, — прорычал полковник, сверля Алексея тяжёлым взглядом.

— Да я и смотреть не буду, — тихо проговорил Алексей, шагнув к обидчику. Он видел, кто перед ним, но прощать грубость не собирался.

— В чём дело? — Вынырнувший провожатый, оттеснил Алексея в сторону.

Форма капитана остудила задиру. Полковник остыл, злое выражение лица сменила гримаса сожаления.

— Тяжёлый день, капитан, погорячился.

— Ваш жетон.

Полковник не шелохнулся.

— Ваш жетон, — понизив тон, повторил капитан. — Вы ударили рядового и понесёте наказание.

«Твою мать, мало мне проблем, что ли», — подумал Алексей.

— На, подавись, — вспылил полковник, запустив руку во внутренний карман кителя.

Коротко замахнувшись, землянин ударил в солнечное сплетение. Полковник, ловя ртом воздух, согнулся пополам.

— Готов понести наказание, — повернулся Алексей к капитану.

— Следуйте за мной, — рыкнул страж порядка и, продираясь сквозь толпу и не оглядываясь, двинулся дальше.

Двери лифта отрезали гомон толпы.

— Прости, капитан, не люблю, когда из-за меня влипают.

— Наделал бы в тебе дырок, пел бы по-другому.

— Да брось ты, — возразил Алексей. — Психанул человек, с кем не бывает.

— Слишком много психов в последнее время. Приехали.

У лифта встретили четверо в чёрной форме разведки. Круглолицый лейтенант, изучив бумаги, протянутые капитаном, с интересом взглянул на Алексея.

— Рядовой, следуйте за мной. Капитан, вы свободны.

Здесь ничего не напоминало духоту и сутолоку нижних ярусов. Миновав длинный, пустой коридор, остановились возле отделанной под дерево двери.

— Сюда, — указал лейтенант.

Небольшая каюта с круглым столиком и двумя диванчиками напротив. При появлении Алексея с одного из них поднялся знакомый майор. Лицо Хармана осунулось ещё сильнее. Красные от недосыпания глаза ввалились, но взгляд остался всё таким же свежим и цепким. Алексей, щёлкнув каблуками, вытянулся по стойке смирно.

— Брось. — Харман махнул рукой, приглашая сесть.

Сел, вопросительно воззрился на майора.

— Считай, что в моём лице с тобой говорит Снайк Вишнёв. — Видя непонимание, пояснил: — Снайк Вишнёв, глава Министерства по связям с общественностью.

— И чем я могу быть полезен? — недоумённо спросил Алексей.

— Буду краток, Республике нужен героический образ. Департамент пропаганды решил, что пришло время создать легендарную личность, на героические заслуги которой смогут равняться.

Алексей расхохотался.

— Это я-то легендарная личность?

— Претендентов хватает и без тебя, но людям нужны захватывающие, полные риска истории, — перебил Харман. — Вот пример. Наводчик не покинул разбитый корабль. Экипаж катапультировался, а он остался один и в течение часа вёл дуэль с истребителями, прикрывая капсулы товарищей. Разве не подвиг? Подвиг, — ответил майор на свой же вопрос. — Но что можно рассказать об этом человеке? Ничего. Людям не интересно слушать о скучных вахтах и бесконечных переходах. Другое дело ваша группа. Рейд на Гарду, бой с противником, полёт на чужом корабле, спасение потерянного линкора, бой в пространстве, плен, ранение, не говоря уже о «памяти», прихваченной у чужаков. Где-то подтереть, где-то приукрасить, и имя героя впишется в историю.

— И каковы последствия внесения имени героя в исторические анналы?

— Выступления, интервью, съёмки, гастроли по мирам Республики. Всё, что требуется от публичной персоны. При этом всё на высшем уровне и только в безопасных районах.

— А можно оставить только последнее предложение?

— Ты не совсем правильно меня понял.

— Я против, — перебил он майора.

— Ты добровольно отказываешься от славы? — В тоне майора просквозило непонятное облегчение.

— Да… после выступления на Тиусе меня трясло полдня. Да и ходить в туалет под прицелом камер меня не прельщает. Но если мои «подвиги» как-то оценят, возражать не буду.

— Оценят, — показалось, что Харман напрягся, — с условием, что подвиги уже не твои.

— То есть с моим багажом выступит кто-то другой?

— Да, если ты, конечно, не против и обязуешься молчать.

— А как же люди, которые знают? К примеру, экипаж «геройски» спасённого линкора?

— Это мои проблемы.

— Тогда у меня тоже есть условие, нет, скорее просьба. При первой возможности вы найдёте мой мир. Или хотя бы сделаете попытку.

— Я официально уполномочен удовлетворить твою просьбу.

— Тогда по рукам, — довольный сделкой Алексей протянул руку, — только никаких коррекций памяти. Буду молчать. Слово русского офицера.