Дэвид Вебер - Тень свободы

– Тоже верно, Меридиана, – отметила Дубровская и перевела взгляд на Диадоро. – Предположим, что ситуация такова, как сказал Кельвин. К чему это нас приводит?

– Мы говорим о лёгких крейсерах, – ответил Диадоро, – и меня не волнует, насколько «тяжёлыми» ракетами, согласно их тактической доктрины, оснащаются эти корабли, пусть даже и такие толстожопые как эти. В любом случае они никак не могу иметь более двухсот или трёхсот птичек на борту. Они просто не смогут вместить их больше, особенно если у них есть какая-то модернизированная двигательная система, которая съест ещё больше массы и кубатуры. Итого пусть это будет тысяча пятьсот птичек, каждая с боеголовкой, как у одного из наших «Стилетов». «Стилет» относился к новому поколению ракет для эсминцев и лёгких крейсеров ФСЛ и характеризовался значительно облегчённой по сравнению с ракетным вооружением тяжёлых и линейных крейсеров лазерной боеголовкой. – Если бы они могли отправить в едином залпе все их – это было бы больно, не вопрос. Но нет никакого возможности каждому из них запустить за один раз больше восьми – максимум, десяти – птичек в за один раз и некоторые из них к тому же будут платформами РЭБ. Без последних никакие молитвы не помогут им преодолеть нашу оборону. Предположим их в залпе будет – ну сколько? четверть? – от общего количества ракет. Тогда это приводит нас к тому, что пять крейсеров максимально смогут выпустить залп из тридцати восьми лёгких противокорабельных ракет по четырём «Неутомимым». Мне нравятся такие шансы, адмирал.

– А если у них есть ракетные подвески? – Поинтересовалась Дубровская.

– Предполагая что дошедшие до нас сведения верны, манти действительно скорее всего использовали подвески на Новой Тоскане и у Шпинделя, – добросовестно добавил Диадоро, хотя он и относился к тем офицеров эскадры, которые считали, что слухи о Шпинделе были дико неточными. – И они действительно могут их иметь, – продолжил он, – но они не могут иметь их много. Они могут буксировать их только внутри своих клиньев, иначе наши разведывательные платформы обнаружили бы их, а вы просто физически не сможете прицепить к корпусу лёгкого крейсера больше пары-другой подвесок достаточно больших, чтобы нести подобные ракеты. Кроме того, всё ещё остаются ограничения на систему управления огнём. Лёгкий крейсер имеет не так много каналов телеметрии и нет никакого способа, чтобы они могли бы контролировать залпы достаточно большие, чтобы пройти через нашу оборону. Я не говорю, что они не могли бы получить два или три попадания – пару раз им может повезти. И вполне возможно, что они могли бы иметь достаточную дальнобойность, чтобы запущенные ими птички атаковали нас прежде, чем мы могли бы ответить. Но они не смогут насытить нашу оборону так сильно, чтобы они смогли победить. Особенно с лазерными боеголовками класса «Стилет». Не тогда, когда у них корабли тоннажем 900 тысяч тонн, а у нас – 3,4 миллиона тонн.

– Мэм, лично я не вижу логических ошибок в предположениях Кельвина, – вступила в разговор Хэм Сын Чжи, капитан «Неумолимого». – Единственный оставшийся у меня вопрос состоит в том, что манти само собой в состоянии с тем же успехом просчитать наши шансы,… так почему они продолжают идти вперёд?

– Я бы сказал, что это потому, что они придурки, – раздался ещё один голос. Все посмотрели на изображение капитана Бордена МакГилликадди, командира крейсера «Палладин», а тот махнул рукой в сторону тактического дисплея. – Они просто сами лезут нам в пасть, – продолжил он. – Даже если они немедленно перейдут на максимальное торможение, то, с учётом их текущей скорости прежде чем смогут сбросить скорость до нуля, они всё равно пройдут всю дистанцию до орбиты Корицы. Независимо от их долбаного преимущества в дальнобойности, они наши, хотят ли они того или нет.

– Вы предполагаете, что они блефуют? – Решила прояснить ситуацию до конца Хэм.

– Все, что я предполагаю на данный момент, так это то, что я не верю, что они смогли подвести свои «невидимые разведмодули» достаточно близко, чтобы суметь обнаружить нас настолько заблаговременно, как им хотелось бы, чтобы мы поверили, – ответил МакГилликадди. – Возможно Завала ещё не знал о нас, когда начал ускоряться внутрь системы и вплоть до момента, когда вышел на связь с губернатором Дуэньясом. Видит Бог, все мы знаем какими высокомерными могут быть манти! Может быть, он просто направился по кратчайшему пути к планете, не позаботившись о разведке внутренней части системы. В конце концов, какова вероятность того, что кто-то разместит целый дивизион линейных крейсеров в такой захолустной системе как Сэлташ? К тому времени, как он понял, что облажался, стало уже слишком поздно отступать и пытаться вернуться в гипер. Поэтому он вместо бегства вполне мог решить на блеф и попытаться убедить нас в правдоподобности мантевской версии произошедшего на Новой Тоскане и Шпинделе.

– А когда это не сработает? – Поинтересовалось Дубровская.

– А тогда, мэм, он скорее всего всё равно продолжит идти вперёд и сделает оборот, – пожал плечами МакГилликадди. – У него есть запас времени – пока он ещё преодолеет те самые 30 миллионов километров до момента входа в нашу зону эффективного ракетного огня. Это даёт ему достаточно времени, чтобы передумать и встать на более примирительную позицию, прежде чем мы сможем уничтожить его. Если бы я был на его месте и понял, что выхода нет, то наверно тоже бросался бы угрозами. Если вторая сторона пасует – я выиграл. Если вторая сторона не пасует – не страшно, я всё ещё могу сдаться прежде чем они разнесут меня.

Дубровская медленно кивнула. Гипотеза МакГилликадди определённо имела смысл, а Диадоро был безусловно прав насчёт ограниченной ёмкости погребов и малых размеров лёгких крейсеров. Она не столь категорично как МакГиллкадди оценивала умственные способности манти только потому, что они были настолько глупы, чтобы вступить в борьбу с Солнечной Лигой. Однако, с другой стороны, в анализе капитаном неприятной тактической ситуации было много такого, что стоило бы учитывать.

«На самом деле именно в этом и состоял основной план Дуэньяса», – напомнила она себе. – «Идея была в том, чтобы поставить манти в затруднительное положение и заставить повести себя определённым образом, а именно – наглядно продемонстрировать свою воинственность, причём ещё до того, как они поняли бы, что их есть кому встретить. Что в основном, как отметил Борден, в конце концов и произошло».

«Губернатор конечно хотел бы ещё большего преимущества в огневой мощи, но четыре линейных крейсера против пяти лёгких было и так подавляющим преимуществом по любым стандартам. И когда она и Дуэньяс разнесут их, когда они покрошат мантикорскую эскадру лёгких крейсеров в мелкую пыль – пропаганда и ручные комментаторы быстро превратят эту стычку в сокрушительную победу. Именно в такую, о которой хотелось бы услышать солларианской общественности в качестве противоядия от разрушительных слухов приходящих из Шпинделя».