Дэвид Вебер - Шторм из тени

– Ну, во всяком случае, мне так кажется, – ответила Лектер. – Всегда остается возможность, что у них есть несколько адмиралов Джозефов Бингов.

– Учитывая размеры их проклятущего флота? – фыркнула Мишель. – Я сказал бы, что шансы достаточно высоки, – она пожала плечами. – Ну, ладно, валяйте, что вы там нашли.

– Да, мэм.

Досье, появившееся на дисплее Мишель мгновение спустя, было удивительно длинным. По причинам, которые становились удручающе ясными по мере того, как она пробегала его глазами.

На фотография в досье перед ней предстал высокий, аристократично выглядящий человек с каштановыми волосами, только начавшими седеть у висков, и острыми голубыми глазами. Он имел волевой подбородок и носил густые усы и аккуратно подстриженную козлиную бородку. Действительно, с экрана на нее смотрел до последнего сантиметра идеальный офицер в своей безукоризненно пошитой на заказ белой униформе.

Биографическое резюме словно продолжало данный резкий, несгибаемый образ, однако, было… менее эстетически приятным.

– Здесь говорится, что он – офицер Боевого Флота, – громко проговорила Мишель, и даже самой себе ее тон показался жалобным, как будто возражающим против совершенной кем-то ошибки.

– Я знаю, мэм, – Лектер выглядела глубоко недовольной.

– Я надеюсь – о, как мне этого хочется – что ты просто ошиблась, выбрав не того человек или, по крайней мере, мы имеем дело с очень прискорбным совпадением, – сказала Мишель, и Лектер кивнула.

Как ни крути, Джозеф Бинг был типичным продуктом ФСЛ, согласно файлу РУФ. Он происходил из семьи, которая предоставляла старших офицеров Флоту Лиги по меньшей мере последние семьсот стандартных лет; он закончил академию флота на Старой Земле и сразу же попал в Боевой Флот, который был намного более престижным чем Пограничный Флот. Он принадлежал к реципиентам второго поколения пролонга, чей возраст уже перевалил за сто стандартных лет, из которых последние тридцать два стандартных года он был адмиралом. В отличие от Королевского Флота Мантикоры, ФСЛ не развивал привычку ротации старших офицеров внутри и вне флотской иерархии, чтобы оперативно и директивно поддерживать их рост, и все выглядело именно так, как будто Бинг (или его семья) обладал достаточными рычагами, чтобы проводить себя между рифами командования, спокойно отмечая по жизни свое поступательное карьерное движение, нигде подолгу не задерживаясь.

Это не значило, что по мерке Боевого Флота следует судить и о других флотах, отдавая должное огромному проценту кораблей стены тому, что в ФСЛ эвфеместически называли «Резервным Статусом». Для адмирала было вполне возможно провести несколько стандартных лет, командуя эскадрой супердредноутов, накапливая выслугу лет и получая за это денежное вознаграждение, положенные согласно текущему назначению, в то время как искомые супердредноуты покоились без движения на своих парковочных орбитах без единой живой души на борту.

Однако, то, что было намного более интересным для Мишель на текущий момент, было фактом, что пятьдесят девять стандартных лет назад молодому, напористому капитану Джозефу Бингу официально сделали выговор – с понижением на двести позиций в списке старшинства – по причине ущемления торговых интересов Мантикоры.

Ее скользящие глаза замедлились, когда она перечитывала особую часть досье вновь и лишь затем скривилась. Несмотря на сухой, довольно педантичный стиль письма аналитика РУФ, было достаточно легко прочесть между строк. Абсолютно ясно, что капитан Бинг был одним из тех офицеров солли, которые расценивали неоварваров – вроде мантикорцев – как что-то на две или три ступени ниже шимпанзе на эволюционном древе. Также оказалось, что его богатая и аристократическая семья (хотя, конечно, у Старой Земли не было аристократии… официально), была глубоко вовлечена в межзвездную торговлю.

Для Мантикоры было достаточно обычным делом, когда семьи, сделавшие свои состояния на обширной для Звездного Королевства ниве грузоперевозок, также становились источником кадров для флота, и Мишель отлично знала, что многие из этих офицеров пользовались и злоупотребляли своей властью в интересах семьи. Однако, когда КФМ становились известны подобные случаи, им обычно принимались меры. В тех редких случаях – ничем и никогда не примечательных – когда связи офицера позволяли ему уйти от ответственности, он обычно освобождался от любой должности, связанной с командованием, которая могла бы дать ей возможность повторить нарушение.

К сожалению, этого нельзя было сказать о Солнечной Лиге, где кумовство и злоупотребление властью были и распространены, и общеприняты. Особенно в Приграничье и Окраине, где офицеры с «удобными» связями в местной структуре УПБ обычно использовали свое положение, чтобы обогащаться или продвигать свои собственные интересы. Капитан Бинг, очевидно, не видел причины, почему он не может делать то же самое, но его преследование была намного более явным, чем у большинства. Он дошел до того, что конфисковал три мантикорских грузовых судна по сфабрикованным обвинениям контрабанды, и команда одного из них провела почти два стандартных года за решеткой без единой возможности предстать перед судом.

Звездное Королевство пыталось разрешить проблему на местном уровне, не раздувая это до уровня главного дипломатического инцидента, но Бинг категорически отказался даже обсуждать вопрос с местными торговым и юридическим атташе. Определения, в которых он выразил свой отказ, были… отнюдь не дипломатичны, и в следующий раз юридический атташе без ведома Бинга сделал запись всей беседы. Которая и была представлена Министру иностранных дел Солнечной Лиги послом Мантикоры в Лиге, кто, так уж случилось, и сам был адмиралом, с вежливым, но резким запросом изучить проблему. И побыстрее.

К сожалению для капитана Бинга Звездное Королевство Мантикора имело несколько больше влияния, чем «неоварвары», которых он привык запугивать. Столкнувшись с вежливо скрытым намеком, что отказ вернуть конфискованные суда и освободить заключенных в тюрьму членов экипажа с извинениями и компенсациями может обернуться повышением транзитных пошлин на все торговые суда Лиги, ее бюрократия среагировала незамедлительно. Потребовались еще шесть стандартных месяцев, но, в конечном счете, суда и заключенные в тюрьму члены экипажа были освобождены, Лига оплатила значительное возмещение убытков, а капитан Бинг был обязан принести формальные извинения за «превышение своей власти». Несмотря на это, он отделался невероятно легко для того, чьи действия и тупость возмутили целую звездную нацию, подумала Мишель. Ему разрешили принести свои извинения в письменной форме, а не лично, хотя любой мантикорский офицер, который бы действовал таким же способом, был бы несомненно отправлен в отставку. Однако, в случае Бинга, действительно не было никакой возможности подобного исхода. По сути, было даже удивительно его понижение в списках.