Дэвид Вебер - Шторм из тени

– Я должен предположить, что вы намереваетесь командовать силами противника, мэм? – спросил Коннер слегка осторожно.

– Я? – невинно переспросила адмирал. – О, нет, Джером! Я только собираюсь советовать. По сути, нападением будет управлять Вики, – кивнула она капитану Армстронг, которая с поддевкой усмехнулась над Коннером. – И, как мне кажется, чтобы сделать все это еще интереснее, мы должны позволить коммандеру Крамеру командовать несколькими единицами сил противника, о которых вы говорили, – она сладенько улыбнулась Коннеру, затем поглядела на Крамера, который, очевидно, очень сильно сдерживался, чтобы самому не улыбнуться. – Не забывайте про это разделение ответственности, когда будете рассказывать капитану Коннеру о развертывании своих платформ, коммандер.

– О, спасибо, мэм, – вытянулся Коннер. – Огромное спасибо!

– …так, давайте теперь перейдем к внутренним проблемам, – произнес Иоахим Альквезар, взглянув через стол переговоров на Даму Эстель Мацуко, баронессу Медузу. – Мне не очень нравится ситуация на Мариане, но, я думаю, что это, по большей части, буря в стакане воды. Кто-то в местном планетарном правительстве со слишком большим мнением о том, что он должен, чувствует, что у него горит земля под ногами и теперь ему только и остается, что мочиться под себя и стонать об этом. Никто не позволит ему выписывать подобные фуги достаточно долго, чтобы это переросло в настоящую проблему, но я боюсь, что едва ли все ограничится только одним этим прецедентом, пока мы не разрешим его. Таким образом, у Самихи была не такая уж плохая идея, чтобы послать кого-то из ее министерства зачитать им положение закона о бунте, просто чтобы убедиться, что его собственные люди поступят с ним достаточно жестко.

Альквезар, Медуза была рада отметить, еще не показал признаков – пока еще нет – развития тягостного чувства самомнения, которое она видела предостаточно у слишком многих политических лидеров за прошедшие десятилетия. Конечно, у нее для этого было много времени, предположила она, напоминая себе не позволять своим надеждам становиться слишком высокими.

В конце концов, все неожиданности пессимиста – приятные, подумала она сухо. Хотя, должна признать, я думаю, вероятность, что он пойдет таким же путем, как и некоторые из политиков, которых я видела дома, не столь велика! Вообще-то, это касается большинства политиков, которых я видела дома… или того ядовитого маленького болвана Ван Шельда.

Она спрашивала себя – снова и снова – почему Альквезар не пошел до конца и не уволил Ван Шельда. Человеком тот был, безусловно, очень умным, но если кто и был во всем правительстве Альквезара, кому она доверилась бы менее всего в темной-темной комнате…

– Как вы и сказали, господин премьер-министр, – произнесла сказала она вслух спустя мгновение, – это – внутренние проблемы Сектора Талботт. Это на самом деле не попадает под мою компетенцию как Имперского Губернатора, если только все настолько не выйдет из-под контроля, что мне придется выступить и раздавить кого-нибудь. Пока же сложившейся ситуации еще далеко до этого уровня. Вы согласны со мной, госпожа секретарь?

– О, я бы сказала, что в чем-то вы правы, госпожа губернатор, – с улыбкой ответила Самиха Лабабиби. – Иоахим абсолютно прав в оценке того, что происходит, за исключением того, что, в этом случае, я абсолютно уверена, что стенает и мочится под себя отнюдь не «он». У меня есть пара мыслей, кто может за эти стоять, и, если я все-таки права, то это – «она». Не то чтобы ей кто-то наступал на пятки, скорее всего, она надеется урвать для себя немногим больший кусочек от инвестиционной кредитной программы, – Лабабиби покачала головой. – Я боюсь, что у нескольких человек все еще есть небольшие трудности в понимании, что уже не получится делать дела по-старинке. Как Иоахим и сказал, это отнюдь не последний раз, когда что-то вроде будет происходить. Я могу вспомнить здесь (на Шпинделе) и сейчас некоторых людей (и к тому же, к моему страху, не чужих моей родине), кто придерживается приблизительно тех же взглядов и может быть достаточно глуп, чтобы самому попытаться провернуть что-то подобное.

И это также очень ценное замечание, отметила Медуза с чувством глубокого удовлетворения. В прошлом, во времена Конституционного Собрания, никогда еще не случалось, чтобы Лабабиби сказала что-то вроде этого. Не потому что она сама когда-либо была коррумпирована, но только по той причине, что всегда была частью самого верхнего слоя политических и экономических структур здесь на Шпинделе со всей сопутствующей изоляцией от реальности других людей. Она, возможно, симпатизировала интеллектуально кому-то вроде Крицманна, но никогда, возможно, не понимала, откуда происходит Генри. Это было далеко за пределами ее собственного жизненного опыта. Я продолжаю удивляться, насколько помещение внутрь налоговых структур Звездной Империи в качестве казначея Сектора встряхнуло ее собственное удобное маленькое восприятие вселенной. Я всегда знала, что она была достаточно умна для этого, но умный не обязательно равнозначен мудрому, и я рада видеть, что, по крайней мере, сомнений по ее поводу у меня не остается.

– Тем не менее, в данном случае, – продолжала Лабабиби в блаженном неведении о мыслях губернатора, – я полагаю, что могу… достучаться до смутьянки. Если я выступлю с заявлением как казначей Сектора, что инвестиционные кредиты предлагаются исключительно для частных лиц и что правительство Альквезара и Ее Величество были бы… очень недовольны, скажем так, любым вмешательствам местных органов власти, то, я думаю, она получит сообщение.

– Хорошо, – улыбнулась Медуза, успокоившись немного. – Как и я говорю, это действительно очень сильно задевает меня, как внутренняя проблема Сектора, и вы совершенно правы, Самиха. Вся эта кредитная программа была предложена частным лицам, что означает, что, за исключением вопроса о льготном налогообложении кредитных средств, это не должно касаться государственного контроля или иного вторжения вообще. Вы могли бы передать свое сообщение способом, который проставит все точки, что мои офис и я поддерживают сказанное вами. Позвольте мне изобразить небольшое зловещее смутное очертание на заднем плане, но не превращайте в явный «кнут». Позвольте им сделать любые выводы, какие они захотят, но только не позволяйте им понять, что я не собираюсь ни во что вмешиваться, если только вы или Иоахим не попросите этого, я хочу, чтобы все понимали и что это не так, и что правительство Сектора растет и способно принимать собственные решения и делать все, что капающие вам на мозги люди требуют от вас.