Дэвид Вебер - Шторм из тени

Она пожала плечами, и Хелен кивнула.

— Это, как я полагала, должно было сработать, когда я пригласила тебя, — признала она, откидывая назад свое кресло и подпирая своими каблуками аккуратно заправленную койку.

— И почему ты пригласила меня? — Вопрос не в ту сторону, он мог бы иметь всевозможные острые края. Когда Абигайль фактически задала его, он вышел странно… сочувствующим.

— Я думаю, что я просто чувствую себя немного… одиноко, — сказала Хелен, глядя мгновение в сторону. Потом она снова посмотрела на Абигайль. — Не пойми меня неправильно. Большинство офицеров «Малыша Джимми» очень хорошие, и никто не обижается на то, что я всего лишь скромный маленький энсин. Но это довольно трудно, Абигайль. Я действительно не намного старше салаг капитана Карлсона, но адъютант коммодора вряд ли может водить компанию с ними. Фактически, на этом всем корабле нет ни единой души, которая не астрономически старше меня, с которой я могу на самом деле могу сесть и обсудить, что я могу сделать для коммодора. Я не подумала об этой части.

–?Я тоже не подумала об этом,?– сказала Абигайль через мгновение. Ей никогда бы не пришло в голову, что подобная проблема могла возникнуть у такой отважной и жизнерадостной девушки, как Хелен Зилвицкая. Что говорит больше об отсутствии собственного воображения, чем об отсутствии доверия со стороны Хелен, решила она.

–?Это не касается работы,?– сказала Хелен быстро.?– Никого, кажется, не возмущает тот факт, что я так молода. Честно говоря, это было то, чего я больше всего боялась, но все они довольно хорошая команда. Нет, отставить. Они очень хорошая команда, и почти все они готовы принять бремя «наставничества» над новым малышом. Думаю, на самом деле я начинаю гораздо лучше врубаться, как всё работает. Просто, ну, когда мы уже не на дежурстве?– они все опять становятся настолько старше меня.

–?Понятно.?– Абигайль несколько секунд молча

обдумывала ее слова, потом улыбнулась.?– А скажи, Хелен, насколько твоё «одиночество» связано с отсутствием твоих коллег-салаг с «Кисы»?

Хелен вздрогнула, и улыбка Абигайль стала еще шире, подтверждая прямое поподание.

— Я не знаю, о чем вы… — быстро начала Хелен, затем остановилась и на самом деле покраснела.

— Я, э–э, не думала, что ты знала об этом, — сказала она, наконец, и на этот раз Абигайль громко рассмеялась.

— Хелен, возможно, и были некоторые рядовые и старшины, застрявшие внизу в Инженерном где–то — одни из тех, что никогда не выходят из реакторного отсека — кто не знал об этом.

— О, черт, — пробормотала Хелен. Потом она улыбнулась чуть смущенно. — На самом деле, вы знаешь, был по крайней мере один человек на борту, который не понимал.

— Пауло? — спросила ее Абигайль тоном гораздо более сочувствующим, и Хелен кивнула.

— Да, — вздохнула она. — Он чертовски красив — и чертовски хорошо осведомлен о том, как он получился именно таким образом. Это как… это как пытаться подойти слишком близко к дикобразу Старой Земли! Я думаю, что он, наконец, начал получать картину, перед тем как я стала загонять его в Талботте, но, Господи, сколько усилий это потребовало!

Она покачала головой, и Абигайль использовала быстрый глоток пива, чтобы утопить рождавшийся другой смех. Хелен явно не привыкла к тому, чтобы работать так тяжело, чтобы привлечь внимание мужской особи, подумала она.

–?Не думаю, что стоит винить его за то, что он слегка побаивался,?– указала она, вернув себе уверенность в контроле на своим голосом.?– Я в том смысле, что я бы, наверное, чувствовала себя примерно точно так же, если бы банда генетических работорговцев специально разработала меня как.. как там? «Раба для удовольствий»?

–?Он называл это «Секс-игрушка».?– На этот раз голос Хелен был суровым и жестким от гнева.?– Знаешь, я уже ненавидела этих ублюдков. Даже прежде, чем они пытались убить Берри. Черт, даже прежде, чем они пытались убить меня там,

на Старой Земле! Но я никогда не понимала, что такое настоящая ненависть, прежде чем я поняла не только то, что они сделали с Пауло, но и то, что они делали со всеми этими «рабами для удовольствий», что они веками продавали, как простое мясо. Я имею в виду, я знала, что они это делали?– даже знала людей, с которыми это было сделано?– но на этот раз… ну, просто… на этот раз всё было по-другому. Это стало, наконец, настоящим. И, по правде говоря, мне немного стыдно за это.

— Почему? — тихо спросила Абигайль.

–?Потому что, это не должно иметь значения, что они сделали со мной или с кем-то, кто мне небезразличен. Должно быть важным, чтобы они не делали это никому, нигде и никогда. Не должен был потребоваться Пауло, чтобы это стало для меня реальным, перестало быть просто каким-то отвлеченным знанием.

–?Не будь слишком строга к себе,?– сказала Абигайль, и Хелен быстро посмотрела на нее.?– И не думай, что ты и в самом деле была слепа до встречи с Пауло. Честно говоря, не думаю, что была. Я думаю, что твой нынешний гнев отличается, конечно, но это естественно, Хелен. Это не столько реакция на то, что они делали вообще, сколько на то, что они сделали с тем, кого ты любишь. Это не превратило некий «абстрактный» гнев в какой-то «реальный». Это просто сделало его личным.

Хелен продолжала смотреть на нее в течение нескольких ударов сердца, а затем плечи молодой женщины вдруг расслабились, и она глубоко вздохнула.

— Может быть, я пыталась нашарить свой путь, выясняя это, — сказала она. — Спасибо. Я подумаю, в любом случае. Я не хочу, чтобы твой совет пропал попусту.

Абигайль усмехнулась, но она только покачала головой, когда Хелен подняла бровь. Так или иначе, она не чувствовала, как объяснить то, насколько не по–хеленски прозвучали эти последние несколько предложений. С другой стороны, если бы был любой вопрос в ее уме о глубине чувств Хелен у Пауло д’Ареццо, исчезновение привычной Зилвицкой уверенно исчерпало его.

— Видишь ли, это одна из вещей, которые я не могу обсуждать с кем-либо здесь, — продолжила Хелен после паузы, явно решив не спрашивать Абигайль, что вызвало смех. — Дело на самом деле в том, — задумчиво добавила она, — что я не знаю, с кем я могу обсудить это, как с теми, с кем служила на борту «Кисы»!

— Ну, это не имеет ничего общего со старшинством, — сказала ей Абигайль. — Это связано с дружбой, Хелен, и я не думаю, что у тебя было времени больше, чтобы сделать себе много новых друзей на борту флагмана, чем у меня на борту «Тристрама».

— Да, я предполагаю, что это так, — сказала Хелен медленно. Она сделала еще глоток из своей бутылки пива.

— Это хорошо, — успокоила ее Абигайль с легкой улыбкой. — Я больше не твой офицер–воспитатель, и ты не одна из моих салаг. Если уж на то пошло, в эти дни мы даже не в той же цепочке командования. Поэтому, несмотря на мой собственный роскошный стаж, если я хочу иметь простого энсина другом, это не будет противоречить уставам.