Дэвид Вебер - Шторм из тени

На лице Елизаветы затвердело понимание, а ее карие глаза были мрачны, когда встретились с Хонор.

— Но даже этого будет недостаточно, — продолжила Хонор. — Мы можем взрывать соларианские флоты каждый вторник в течение следующих двадцати лет без нанесения подлинного удара–нокаута чему–то размером с Лигу. Единственный способ победить ее на самом деле — и убедиться, что мы нанесли удар в сердце, и она не просто ушла, чтобы построить новый флот, а затем несколько лет спустя вернуться для мести — это уничтожить ее.

Жесткие глаза Елизаветы расширились от удивления, а сэр Энтони Лэнгтри застыл в своем кресле. Даже Белая Гавань выглядел потрясенным, и Хонор снова пожала плечами.

— Давайте не будем обманывать себя здесь, — сказала она решительно. — Уничтожение Лиги будет единственным способом для Звездной Империи, чтобы выжить в долгосрочной перспективе. И, честно говоря, я, например, думаю, что это может быть на самом деле практической целью, при определенных обстоятельствах.

— Хонор, при всем уважении, — сказал Лэнгтри, мы говорим о Солнечной Лиге.

— Этот момент я хорошо знаю, Тони. — Ее улыбка была такой же мрачной, как и ее тон. — И я понимаю, что мы все привыкли к мысли о Лиге, как о большой, богатой, самой мощной, самой передовой, самой чем–нибудь, что вы хотите, политической единице в истории человечества. Это означает, что наряду с этим, мы справедливо думаем о ней как о своего рода нерушимом многотонном грузовике. Но ничего по–настоящему не является неразрушимым. Возьмите любой учебник истории, если вы мне не верите. И я вижу довольно много признаков того, что Лига находится на или очень близко к нему — если, на самом деле, это уже не произошло — переломном моменте. Она слишком декадентская, слишком коррумпированная, совершенно уверенна в своей непобедимости и превосходстве. Ее внутреннее принятие решений слишком необъяснимо, граждане Лиги слишком отделены от того, что действительно хотят или, если на то пошло, думаю, что они на самом деле получают! Мы только что говорили о губернаторе Баррегосе и адмирале Розаке. Разве не пришло в голову кому–то из вас, что то, что происходит на самом деле в секторе Майя — это только первый осенний лист? Скорее всего есть другие секторы — и не только в Пограничье, но и в Окраине, и даже в самой Старой Лиге — которые обдумывают мысль об отделении, если внешний лоск неизменности Лиги когда–нибудь треснет?

Сейчас все смотрели на нее, большинство из них с меньшим шоком и размышляя, и она покачала головой.

— Так что, если мы попадаем в тотальную войну с Лигой, наша стратегия будет иметь вполне определенный политический элемент. Мы должны дать понять, что война была не нашей идеей. Что мы пришли к ним домой не с любого рода карательным миром, что мы не пытаемся присоединить дополнительные территории, что у нас нет желания проводить репрессии против людей, которые не хотят воевать с нами. Мы должны сказать им, шагнув в сторону, что мы действительно хотим мирного урегулирования… и в то же время, мы должны ударить по Лиге в целом так сильно, чтобы уже точно открыть линии перелома под поверхностью. Мы должны разделить Лигу на отдельные сектора, на государства–преемники, ни одно из которых не будет иметь абсолютного размера и концентрированных промышленных мощностей и людских ресурсов теперешней лиги. Государства–правопреемники, которые будут размером с нас, или меньшими. И мы должны заключать двусторонние мирные договоры с каждым из этих государств–преемников, когда они заявят о своей готовности отказаться от участия в общем конфликте, чтобы мы прекратили избиение их голов. А когда у нас будут эти мирные договоры, мы должны не только соблюдать их, но и шагнуть за их пределы. Нам нужно использовать торговые стимулы, пакты о взаимной обороне, педагогической помощи, любую вещь, какую мы сможем придумать, чтобы показать им, что мы и в самом деле есть их соседи и союзники — а не только претендуем на это. Иными словами, как только мы разобьем Лигу в военном отношении, как только мы расколем ее на нескольких, независимых друг от друга звездных наций, мы должны сделать так, чтобы ни у одной из этих звездных наций не было каких–то мотивов для своего объединения снова и нападения на нас вновь и вновь.

Она замолчала, и в зале повисла новая и необычная тишина. Все они, с вероятным исключением Хэмиша Александера–Харрингтона, смотрели на нее с удивлением. Елизавета смотрела менее удивленная, чем большинство других, но не было и края удивления на ее лице.

Никто из мужчин или женщин, сидящих за столом, не усомнился бы в военной проницательности герцогини Харрингтон, или ее тактических или стратегических способностей… в чисто военной сфере. Тем не менее, большинство из них по–прежнему склонны были считать ее флотским командиром. Лучшим флотским командиром Мантикоры, может быть, но все же флотским командиром. Слушая ее, они осознали, как глупо это было — и как глупо они не признали свою глупость гораздо раньше. В защиту их можно сказать, что большая часть проницательности, показанной ею ранее, была в области политической стратегии и анализа, сосредоточенных на внутренних проблемах, или на внутренней работе Мантикорского Альянса. Им не приходило в голову, что она, возможно, уже сосредоточена на грозных способностях Солнечной Лиги, как следующей большой проблеме Звездной Империи, а это было удивительно слепо для них.

— Я думаю, что вы правы, — сказала Елизавета, наконец, и ей почти удалась смешная гримаса. — Я полагаю, что была так зациклена на том, насколько я не хочу бороться с Лигой, как страшным противником, что была гораздо лучше осведомлена о наших собственных слабостях и недостатках, чем о любой слабости, которой может страдать она.

— Вы не единственная, кто был виновен в этом, Ваше Величество, — сказал сэр Томас Капарелли. — Адмиралтейству, Стратегическому Совету было известно в течение некоторого времени о необходимости начать планировать операции против Лиги в случае открытых военных действий. Но мы никогда не были в состоянии взять наши планы за отправную точку для постановки Лиги на колени, захвата ее военной инфраструктуры, а затем совершение Звездной Империей многопоколенной оккупационной политики. Мы не можем надеяться на гарнизоны или физическое занятие каждой системы Лиги, или даже просто наиболее важных промышленных узлов. Но мы могли бы оставить пикеты в основных системах. Потребовать от Лиги отказаться от большого, современного флота после военной победы над существующим флотом, а затем получить возможность отправлять наблюдателей во все системы, где может быть перестроен флот для того, чтобы присматривать за верфями и призывать наши тяжелые подразделения при первых признаках нарушения договора в форме нового строительства военных кораблей.