Альфред Элтон Ван Вогт - Путешествие на космическом корабле Бигль

Астроном поднялся.

— Я его снимаю, — произнес он. — Признаю, что не подумал обо всех опасностях, сопряженных с преждевременной посадкой.

Он снова сел.

Кент поколебался, потом сказал:

— Есть ли желающие выступить в поддержку предложения Ганли?

Но никто не откликнулся, и он продолжил с уверенностью в голосе:

— Хочу, чтобы руководители отделов предоставили подробные доклады относительно способа, каковой, по их мнению, может обеспечить успех высадке, на которую мы, в конце концов, должны будем решиться. Это все, джентльмены.

В коридоре Гросвенор почувствовал чью-то ладонь на своей руке. Он обернулся и узнал Мак Канна, руководителя геологов.

— Мы были настолько захвачены восстановительными работами последние месяцы, — сказал Мак Канн, — что не возникало случая пригласить вас зайти ко мне. По всей вероятности, при обследовании планеты оборудование геологического отдела станет использоваться не совсем в тех целях, для которых оно предназначено. Нексиалист оказался бы нам очень полезен.

— Я зайду завтра утром, — сказал Гросвенор после краткого размышления. Хочу сначала приготовить мои рекомендации мистеру Кенту.

Мак Канн глянул на него, слегка поколебался, потом спросил:

— Вы не надеетесь его заинтересовать, верно?

Итак, уже замечено, что Кент его не любит. Гросвенор медленно произнес:

— Наоборот, поскольку ему не нужно будет демонстрировать свое отношение.

Мак Канн улыбнулся:

— Ну что ж, удачи вам.

Он повернулся, чтобы уйти, но Гросвенор остановил его.

— На ваш взгляд, — спросил он, — откуда исходит популярность Кента в качестве начальника экспедиции?

Тот подумал, прежде чем ответить:

— Он человек. Он имеет предпочтения и антипатии. Он вспыльчив. У него плохой характер. Он совершает ошибки и пытается уверить, что ничего подобного не произошло. Он страшно хочет быть начальником. Когда корабль вернется на Землю, поднимется много шума вокруг главы экспедиции. Кент есть в каждом из нас. Ну да… он человек.

— Я вижу, вы не назвали ничего, что могло бы дать ему основание занимать пост.

— По правде сказать, данный пост не является жизненно важным. Каждый раз, когда возникает необходимость, он обращается за справкой к специалистам. — Мак Канн в задумчивости подвигал губами. — Трудно выразить словами, что именно определяет успех Кента. Полагаю, однако, что ученые постоянно беспокоятся по поводу приписываемой им интеллектуальной сухости. Поэтому они счастливы видеть своим руководителем того, кто способен страстно волноваться и для кого в то же время наука имеет неоспоримую ценность.

Гросвенор потряс головой:

— Думаю, вы ошибаетесь, считая, что должность Кента не первой важности. Все зависит от человека, который ее занимает и от того, каким образом он использует свою большую власть.

Мак Канн посмотрел на него с лукавством и произнес:

— Людям вашего строго логичного склада всегда непросто понять успех какого-нибудь Кента. Впрочем, у вас немного шансов перед ними — политически, я разумею.

Гросвенор горько улыбнулся.

— Вовсе не приверженность научному методу мешает специалистам, а цельность натуры. Обычно специалист понимает тактику, используемую против него, даже лучше, чем тот, кто ее применяет. Но он не может решиться ответить подобными же методами, поскольку самому ему они претят.

Мак Канн сдвинул брови:

— Вы хотите сказать, что не терзаетесь сомнениями?

Гросвенор промолчал.

Мак Канн не отступал:

— Предположим, вы решили, что Кент должен быть отстранен от должности, каковы будут ваши действия?

— В настоящий момент все мои замыслы носят исключительно конституционный характер, — ответил Гросвенор осторожно.

К его удивлению, Мак Канн, похоже, испытал облегчение. Старец взял его дружески под руку:

— Счастлив слышать, что вы не собираетесь выходить за пределы законных методов, — произнес он серьезно. — Со времени той вашей лекции я не устаю удивляться, почему никто еще не догадался, что потенциально вы самый опасный человек на борту. То целостное знание, которым вы обладаете, будучи направленно на определенные цели, могло бы стать более разрушительным, чем любое внешнее нападение.

После секундного замешательства, Гросвенор помотал головой:

— Вы заходите слишком далеко. Одного человека чересчур легко убить.

— Я смотрю, вы не оспариваете моих слов о ваших возможностях.

Гросвенор протянул ему руку, чтобы попрощаться:

— Спасибо за ваше высокое мнение обо мне. Пусть и сильно преувеличенное, оно меня морально поддержит.

Тридцать первая звезда, которую они посетили, была того же размера и типа, что и Солнце. Из трех ее планет одна следовала по орбите радиусом в сто двадцать восемь миллионов километров. Как и все остальные обитаемые планеты, виденные ими, она представляла собой покрытый туманами мир первозданных джунглей и океанов.

Бигль , огромный металлический шар, вошел в атмосферу, насыщенную водяными парами и продолжил свой путь на низкой высоте.

В отделе геологии Гросвенор наблюдал за приборами, которые исследовали облетаемую территорию. Это являлось сложной работой, требующей огромного внимания, поскольку для истолкования различных поступающих данных нужен был ум, тренированный во всех видах комплексного восприятия. Необходимо было упорядочивать во времени и пространстве постоянный поток ультразвуковых сигналов, испускаемых кораблем и отражаемых поверхностью планеты. Гросвенор добавил к обычным методам, знакомым Мак Канну, некоторые тонкости в духе нексиалистских принципов. На их глазах обретала форму удивительно подробная картина коры небесного тела.

Гросвенор оставался там в течение часа, изучая новые данные. Те сильно разнились в деталях, но представляли несомненную геологическую идентичность в том, что касается молекулярной структуры и распределения различных элементов: грязи, песчаника, глины, гранита, органических останков — вероятно, залежей каменного угля — силикатов в виде песка, покрывающего скальные породы, воды…

На различных шкалах перед глазами Гросвенора стрелки совершили резкий скачок, затем замерли. Их реакция указывала на наличие в больших количествах железа со следами углерода, молибдена…

Сталь! Гросвенор схватился за рычаг, что поторопило серию дальнейших событий. Зазвучал звонок. Бегом появился Мак Канн. Корабль остановился. В нескольких шагах от Гросвенора Мак Канн заговорил с Кентом:

— Да, сталь, не просто железная руда. Мы имели наблюдателя, способного уловить различия. — Он не назвал имени Гросвенора и продолжил: — Мы запрограммировали приборы на зондирование коры глубиною до тридцати метров. Так что речь может идти о мертвом городе… или скрытом в грязи джунглей.