Евгений Гуляковский - Сборник Прометей

Миранд ринулся на него, с совершенно непостижимой для своей комплекции скоростью, а приблизившись вплотную, обрушил на Танаева целый каскад ударов, слившихся в неразрывную серию.

Какое-то время навигатор, порядком подзабывший древнее искусство фехтования, еще успевал уклоняться от самых опасных ударов, но в один из моментов, когда его меч скрестился с мечом Миранда, внимание Глеба отвлекла странная вспышка света, возникшая в месте соприкосновения боевой стали.

Не так уж прост оказался этот «тренировочный меч». Тонкая, как бумажный лист, сталь, из которой было изготовлено оружие, тем не менее не позволяла лезвию изгибаться, даже во время экстремальных нагрузок. Вот и сейчас, отразив очередной удар, меч не прогнулся, как того ожидал Танаев, и его толщина, видимо, не имела к этому никакого отношения.

Чтобы справиться с бешено наступавшим на него Мирандом, наносившим своим оружием удары, вовсе не похожие на тренировочные, Танаев, как это с ним иногда бывало в наиболее напряженные моменты его жизни, перешел в ускоренное временное измерение. Мир вокруг замер, растянулся на тысячи долгих секунд, и он увидел, как лезвие мирандовского меча неторопливо, словно затаившаяся для броска кобра, совершает вокруг лезвия его собственного меча круговое движение, постепенно отводя его руку, державшую оружие, в сторону и вниз, каким-то неизвестным Глебу приемом.

Он понял, для чего это делалось и каким будет следующее движение его противника, но, несмотря на свою увеличившуюся быстроту реакции, уже ничего не успевал сделать. Слишком поздно включились его уникальные способности, ускорявшие движения в несколько раз. Глеб успел присесть и отклониться всем корпусом назад, стараясь уйти от приближавшейся к его груди полосы боевой стали, но сделал это недостаточно быстро.

Меч Миранда, пробив отчаянную защиту Танаева, прошел над его правым плечом и вдруг, изменив направление своего движения, коснулся его шеи, легко прорезав куртку. Судя по резкой боли, лезвие проникло достаточно глубоко в его тело, и у Танаева не осталось ни малейшего сомнения в том, что Миранд нанес ему рану умышленно.

Сразу же после своей сокрушительной атаки его противник отпрянул назад и опустил меч к земле, словно возвещая об окончании поединка.

Но теперь Танаев почувствовал настоящий гнев и, подстегнутый вспышкой ярости и боли, бросился в ответную атаку.

Он был уверен, что его последний выпад достигнет цели, и уже не думал о том, что оружие в его руках совсем не похоже на тренировочное и способно наносить серьезные раны.

Однако Миранд, в самый последний момент, ускользающим и невероятно быстрым движением успел приподнять свой меч и отразить удар Танаева.

Пропустив противника мимо себя, он вихревым движением выбил оружие из рук Танаева, и меч, с жалобным звоном пролетев через всю площадку, вонзился в изгородь.

— Успокойтесь, мой разгневанный брат! Успокойтесь. Я должен был увидеть вашу кровь.

Они стояли друг против друга, тяжело дыша, и левая рука Танаева все еще искала на поясе несуществующую рукоятку виброножа, который он предусмотрительно снял перед поединком.

— Зачем? — хрипло спросил он, постепенно усмиряя собственную ярость и понимая, что Миранд не собирается продолжать поединок и не воспользуется только что полученным преимуществом.

— Вы ведь уже поняли, что это не простые мечи. Их ковали в наших кузницах, и на завершающем этапе раскаленную сталь натирали порошком шунгита. Его зерна вплавились в поверхность лезвия, и теперь, если этот меч проникнет в тело существа, в жилах которого течет темная кровь, он выделит энергию, способную превратить противника в горстку пепла.

Модоры придумывают бесконечное количество хитростей и идут на любые жертвы ради того, чтобы проникнуть за стены монастыря. Я должен был убедиться...

— И кто же вам поручил подобную проверку? А может быть, это ваша собственная инициатива? До каких пределов простирается ваша подозрительность? Или она не имеет предела?

— Мне приказали обучить вас тайным приемам защиты, которые известны только нашим братьям. Мне приказали также подготовить вас к миссии, которую не смогли выполнить наши лучшие подвижники. Это вызвало у меня определенные сомнения. Я должен был знать наверняка, что имею дело с другом, а не с врагом.

— Иными словами, вы сами решились на эту проверку?

Миранд молчал, подтвердив своим молчанием предположение Танаева. Боль от неглубокой раны уже прошла, навигатор знал, что к завтрашнему дню от нее не останется даже шрама, и все же что-то ему основательно не нравилось в этой истории. Чего-то Миранд недоговаривал. Иногда в его словах Танаев чувствовал прямую ложь. Он всегда ее тонко чувствовал и не сомневался, что интуиция не зря предупреждает его и на этот раз. Вспомнились слова Александера о том, что нельзя никому слепо доверять даже в этой святой обители, в том числе и Миранду... И если этот удар был нанесен умышленно, с неизвестной ему целью, то об этом должен узнать архимандрит.

— Проводите меня к Александеру!

Что-то случилось с лицом Миранда после этого требования. Среди целой гаммы чувств, которые заставили покраснеть монаха, проскользнуло удивление, но оно явно играло не самую первую роль.

— Проводить вас к кому, сударь?

— К Александеру! К вашему настоятелю! Настоятель обещал мне...

— Александер, наш святой настоятель, не мог вам ничего обещать. Он умер сорок лет назад. Я не могу вас к нему проводить. Вы уж простите!

Эта фраза рефреном отдавалась в ушах Танаева несколько раз, прежде чем он сумел произнести:

— Может быть, и на торжественной встрече в день нашего прибытия его не было?

— Был его образ, двойник, привидение — называйте, как хотите, но самого Александера там не было.

— Ну, знаете, с меня хватит! Ваша святая обитель похожа на дом умалишенных!

Глеб уже прошел половину расстояния до калитки, когда его нагнал вопрос Миранда:

— А что именно обещал вам Александер?

— Он обещал отправить меня к вратам, пробитым под вашим монастырем и ведущим, как я теперь начинаю понимать, в преддверие ада!

— В таком случае, вам не удастся уйти отсюда, не выполнив его пожелания.

— Уж не вы ли меня остановите?

— Я не собираюсь вас останавливать. Но никому еще не удавалось нарушить приказ Александера, независимо от того, в каком состоянии находился архимандрит, когда его отдавал.

Приблизившись к тому месту в ограждении, где меч, выбитый из его рук, вонзился в щит, Глеб мимоходом, словно невзначай, схватился за рукоятку и выдернул меч.

Это потребовало значительного усилия, но зато теперь оружие снова оказалось у него в руках, и он не собирался больше с ним расставаться.