Евгений Гуляковский - Сборник Прометей

Он завел поверивших ему людей в это мрачное место, и, если в ближайшее время не придумает, как отсюда выбраться, они все погибнут...

Еще больше, чем свалившийся на его плечи груз ответственности за судьбы спутников, его мучила неизвестность о судьбе Карин. Удалось ли серым монахам схватить ее? А если да, то почему ее нет рядом?

Стражники, проверив надежность цепей, затушили факелы, и он перестал видеть лица спутников, пока не переключился на ночное зрение. Их лица приобрели неестественный зеленоватый оттенок и стали походить на лица привидений. Возможно, им уготована именно такая судьба, стать привидениями в крепости серых... Но с такой перспективой Танаев не желал мириться, и его деятельный мозг работал сейчас на полную мощность, используя все свои скрытые резервы.

— Ты что-нибудь знаешь об этом монастыре, Бартон? Я имею в виду, знаешь ли ты что-либо о его внутреннем устройстве. О расположении помещений, количестве стражи и о том, удавалось ли кому-нибудь бежать отсюда?

— Монахи не держат у себя пленных больше одного дня. Это позволяет им не тратить на них драгоценную воду.

— Ты хочешь сказать, что через день нас отпустят? — с надеждой спросил Фавен.

— Нет. Я хочу сказать, что через день отсюда вынесут наши трупы.

После этого мрачного предсказания наступило долгое молчание. Тишину прерывали только шорохи и шелесты подвала, живущего своей собственной, страшноватой для пленников, жизнью. Крыс здесь не было, зато очень скоро Танаев заметил слегка светящуюся тварь размером с кошку, попытавшуюся присосаться к его ноге.

С проклятьем он отшвырнул ее и тут же получил «успокоительное» сообщение от Бартона.

— Они не высасывают кровь. Не беспокойся об этом. Просто лишают тебя энергии. Человек засыпает и больше не просыпается. Вообще-то это самая легкая смерть, и я не понимаю, почему монахи допускают существование здесь этих тварей.

— Час от часу не легче. Ты думаешь, что наша миссия их больше не интересует, и серые попросту решили от нас избавиться?

— Ты мог бы это проверить.

— Каким образом?

— Попроси отвести тебя к настоятелю. Если они по-прежнему заинтересованы в тебе, твою просьбу выполнят.

— Эй! — крикнул Танаев невидимым стражникам и громко загремел своими цепями. — Отведите меня к настоятелю! Я хочу сообщить ему кое-что интересное!

Однако прошло несколько долгих и мучительных часов ожидания, прежде чем серые решили, что их пленник достаточно подготовлен для такой встречи.

Настоятель монастыря серых рыцарей Господа, преподобный Вистальд Гарден, выглядел вполне современно. Это был человек средних лет с сединой в гладко зачесанных волосах, в больших роговых очках и в цивильном костюме, ничего общего не имеющем с монашеской рясой.

Он вольготно расположился за большим столом, заваленным бумагами, на которых, придавливая всю груду, стоял большой прозрачный сосуд, наполненный кристально чистой водой. Сосуд был частью хорошо подготовленного психологического давления на пленника, и, понимая это, Танаев даже не взглянул на него, все свое внимание сосредоточив на лице настоятеля, изучая его так пристально, словно ему самому предстояло вести допрос этого человека.

Видимо, тот почувствовал что-то неприятное для себя во взгляде Танаева, потому что он недовольно поморщился и лишь с видимым усилием сумел заставить себя вновь обратиться к своим бумагам.

После того как Танаева развязали в прихожей и втолкнули в кабинет настоятеля, прошло уже минут пять, и все это время продолжался их молчаливый поединок взглядов. Однако это было не единственным занятием Танаева. Легкими незаметными движениями он растирал заведенные за спину руки, чтобы восстановить в них кровообращение и ликвидировать последствия недавно снятых пут.

Вистальд поступил неосторожно, оставшись с ним один на один. С другой стороны, настоятелю наверняка известно о его способностях, и он не мог не принять мер предосторожности.

Но, даже если за портьерами спрятаны арбалетчики с натянутыми тетивами, он все равно успеет закончить один-единственный бросок, прежде чем арбалетные болты разорвут его грудь. Так что, если договориться не удастся, у него останется это последнее средство...

— Не делайте этого! — произнес Вистальд, словно прочитав его мысли. — Этот кабинет хорошо защищен. Давайте поговорим как цивилизованные люди.

— Хорошо, — легко согласился Танаев.

Вистальд откашлялся и произнес с легкой укоризной:

— Мы сделали вам простое и очень выгодное предложение, господин Танаев. Но вы почему-то отказались и предпочли прорываться силой там, где мы готовы были пропустить вас без всяких проблем, всего лишь за информацию о храме, в который вы так стремитесь попасть. Ваше неразумное упрямство стоило жизни нескольким моим людям.

— Это ведь они напали на нас, в то время как мы просто передвигались по городу. Район мертвого города, насколько мне известно, не принадлежит вашей общине.

— Он расположен в сфере наших интересов. Большинство неписаных законов этого мира определяется здесь, в этом кабинете, и один из них говорит о том, что предложения нашей общины не следует отвергать.

— Возможно, это и так, но я в вашем мире не так давно и пока только знакомлюсь с его особенностями и законами. — Танаев не слишком надеялся на то, что его попытка сыграть роль малоосведомленного новичка будет принята, и потому несколько изменил тактику. — Ваше предложение вызвало у меня естественное недоумение. Храм находится на вашей территории, кроме того, он является вашей официальной святыней. Зачем вам понадобилось привлекать постороннего человека, каким я для вас, несомненно, являюсь, для сбора информации о нем? — Он бил по самому больному месту и прекрасно видел, какую реакцию вызвали его слова у настоятеля. На его совершенно неподвижном лице появились красные пятна, которые он так и не сумел скрыть.

Однако Вистальд овладел собой и заговорил достаточно спокойно. Настолько спокойно, что Танаев невольно отдал должное его выдержке.

— Дело в том, господин Танаев, что этот древний храм является нашей святыней, так сказать, чисто символически. И, естественно, нам хотелось бы получить как можно больше сведений о том, кто его построил и что он собой представляет. В этом мире не так уж много мест, которые годились бы на подобную роль. Так что нам не из чего было выбирать. Пришлось остановиться на этом храме, несмотря на его недоступность для посетителей и паломников.

— Но ваша община считается достаточно могущественной, пожалуй, самой могущественной здесь. Неужели за все эти годы у вас не нашлось подвижников, готовых рискнуть своей жизнью на благо своей общины?