Евгений Гуляковский - Сборник Прометей

— Я узнал о том, что вас схватили серые, и уже не надеялся на вашу помощь. Признаюсь, мне показалось в тот момент, что это справедливая расплата за ваше предательство. Выхода у меня не было, и я все равно решился идти к храму в одиночку. Но боги этого мира оказались к вам благосклонней, чем я предполагал, — я встретил вас и снова хочу задать вопрос: согласны ли вы взять меня с собой? Но на этот раз прошу ответить откровенно, мне не хотелось бы вновь неожиданно остаться одному в самый неподходящий момент.

— Я готов согласиться, — сказал Танаев. — Есть лишь один вопрос, который я уже задавал тебе однажды, но так и не получил на него вразумительного ответа. Чем ты занимался в верхнем мире и почему очутился здесь?

— Я принадлежу к тем немногим индивидуумам, чья память о жизни в верхнем мире сохранилась полностью. Нас называют мнемонами, и во всем этом мире вряд ли найдется больше десятка таких, как я... Ты хоть понимаешь, навигатор Танаев, что это значит — помнить каждую минуту из своей прошлой жизни, которой ты так дорожил и в которой многого сумел добиться? О той жизни, где остались все твои друзья и близкие тебе люди? Ты понимаешь, что значит — сознавать, что ты уже никогда не сможешь туда вернуться?

— Я понимаю. Так кем же ты был в том, таком желанном для тебя мире?

— Я был штурманом «Севера», в те годы, когда люди еще умели летать к звездам...

— «Севера»? Но это было целую бездну лет тому назад...

— И всю эту чертову бездну лет я провел в этом проклятом мире.

— Если ты был штурманом в звездную эпоху, ты должен знать обо мне, — Танаев спросил об этом, чтобы проверить, насколько можно доверять словам Стилена. Его аура по-прежнему оставалась для него непробиваемой, он, как и прежде, не мог определить, когда этот человек говорит правду, а когда лжет. И это раздражало его.

— Кто же о тебе не знает? В те годы имя навигатора Танаева уже стало легендарным. А твоя экспедиция на энтропийную планету вошла во все учебники звездоплавания.

— Так что же случилось потом? Какие обстоятельства, а вернее, какие твои поступки привели тебя в нижний мир?

— Потом началась война. И я убил своего командира. Намеренно, хотя на военном трибунале это представили как простую случайность, чтобы сохранить репутацию армии. Он был изрядным мерзавцем, этот полковник, и если бы все повторилось, я бы убил его снова. Но такие вещи не прощаются — убийство есть убийство... Добавьте к этому еще несколько смертей, которые имеются на совести почти каждого солдата, участвующего в боях, и вы поймете, почему я здесь... Но самым страшным наказанием было то, что мне сохранили память о прошлом. У них, — он кивнул в сторону спутников Танаева, — есть хотя бы забвение, у меня его нет...

— Ты слышал о мнемонах? — спросил Танаев, повернувшись к Бартону.

— Слышал. Хотя мне не приходилось встречаться ни с одним из них.

— Он говорит правду, — вновь вступилась Карин за Стилена, который ей определенно нравился, и это раздражало Танаева, изо всех сил старавшегося не утратить объективность в важном для успеха всего предприятия решении.

— Я знаю, — довольно холодно подтвердил Танаев, — и именно поэтому не возражаю против его дальнейшего участия в нашем походе. Если только кто-нибудь мне объяснит, откуда черные узнавали о наших планах!

— Я тебе объясню, — сказала Карин. — Кары летают не только ночью. Правда, днем они никогда не нападают. Здесь есть и другие существа, о которых мы даже не подозреваем. С помощью черной магии наши враги могут заставить служить себе почти любое живое существо.

— Ну, и что из этого следует?

— Только то, что черные имели возможность следить за нашим передвижением с помощью своих слуг. Для этого им не обязательно было иметь среди нас шпиона.

В конце концов, скрепя сердце, Танаев был вынужден пойти навстречу желанию остальных членов своей команды, хотя его подозрения относительно роли, которую Стилен играет в их судьбе, так и не развеялись окончательно после этого разговора. Объяснения Стилена по поводу того, почему он оказался в нижнем мире, не убедили его. Этот человек по-прежнему скрывал от них что-то важное.

С рассветом, как только закончилось время кар, они двинулись дальше. Стилен, как и прежде, шел впереди, держа наготове свой огромный лук, но теперь Танаев, по крайней мере, мог контролировать выбранное им направление, сверяя его с картой, полученной от Амок.

Ему хотелось понять, какую роль в решении Стилена присоединиться к их опасному походу сыграл обыкновенный страх смерти.

— Нарушив договор с черными, он оказался в безвыходном положении и должен был немедленно скрыться из общины. В этом, по крайней мере, ему можно верить. Но, с другой стороны, никто не заставлял Стилена нарушать этот таинственный договор, существование которого вызывало у Танаева вполне оправданное сомнение.

Несмотря на вынужденное согласие вновь включить Силена в отряд, отношение Танаева ко всей этой истории и к самому Стилену не изменилось.

Но самым главным в его решении было то обстоятельство, что с помощью намертво отпечатавшейся в его памяти карты он мог контролировать все действия проводника и знал, что тот ведет их к храму правильной дорогой.

Было и еще одно обстоятельство, в наличии которого Танаев не хотел признаваться самому себе. В прошлой жизни, там, в далеком верхнем мире, о котором здесь даже вспоминалось с трудом, Стилен был штурманом звездолета... Его коллегой, сохранившим память о том далеком времени, когда он сам летал к звездам, когда человечество по праву считалось одной из самых великих звездных рас...

Куда ушло все это, как мы могли допустить? Почему были разрушены наши орбитальные укрепления? Почему была законсервирована вполне еще боеспособная орбитальная крепость, на которую он попал сразу после прибытия на Землю? Не слишком ли много во всем этом было предательства таких людей, как Стилен?

Никон говорил о том, что приход темных сил Аристарха подготовили сами люди, своей неуемной жадностью они отравили воздух собственной планеты, уничтожили ее леса, загадили отходами некогда чистые реки...

А когда климат начал меняться, когда вспыхнули эпидемии, унесшие жизни миллионов людей, вот тогда и появились темные полчища Аристарха... Им оставалось лишь сорвать давно созревший плод, покорить цивилизацию, уже почти неспособную к сопротивлению...

Сейчас все его усилия, нелегкий путь, который он проделал к огненному порталу, друзья, которых пришлось оставить на этой длинной дороге, — все казалось ему напрасным, не имеющим смысла. И мрачное настроение овладевало Танаевым все больше, по мере того как его отряд продвигался к центральной площади, на которой располагался храм.