Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

© Н. Анискова, В. Аренев, Н. Батхен, Б. Богданов, К. Булычев, В. Венгловский, И. Вереснев, А. Волков, М. Гелприн, М. Гинзбург, А. Голиков, С. Звонарев, Н. Калиниченко, Н. Караванова, К. Каримова, В. Копернин, Ю. Мальт, А. Марченко, В. Марышев, С. Пальцун, Г. Панченко, О. Пелипейченко, А. Рябоконь, И. Самохина, И. Скидневская, С. Удалин, Е. Халь, И. Халь, М. Хорсун, А. Щербак-Жуков, Ю. Южная, М. Ясинская, 2013

© Состав и оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Великому русскому писателю Киру Булычеву,

виртуозному мастеру и светлому человеку,

посвящается

Критерием цивилизованности мира должно служить чувство юмора: здесь [на дикой планете] ничего смешного просто не бывает. Если зазеваешься, решишь посмеяться – тебя скушают.

Кир Булычев. Космический доктор

Мало сказать, что Кир Булычев – писатель из числа самых-самых (братьев Стругацких, Станислава Лема, Айзека Азимова). Зачем кривить душой, ведь он на самом деле великий мастер слова, знаток человечества вообще и человека в частности. Книги его интересны всем, а тех, кто по каким-то причинам читать стесняется (например, плохо владеет иностранными языками вместе с родным. Помните шуточку? «Вы иностранными языками владеете?» – «Да я и по-русски не очень…»), тех притягивают, как магнит, фильмы и даже мультфильмы по его книгам и сценариям. Добрые, хорошие, чуть-чуть грустные.

Кир Булычев – целая эпоха. Грех не познакомить читателя с тем, как все начиналось.

Настоящее имя писателя – Игорь Всеволодович Можейко. Родился он 18 октября 1934 года вблизи Чистых прудов и при первой же возможности переехал на романтический Арбат. Школьные годы (пошутил как-то Игорь Можейко) помнил плохо, потому что был средним учеником, зато все летние каникулы глубоко запали в память. И, когда оканчивал школу, был уверен, что выучится на палеонтолога, однако волею судьбы попал на переводческий факультет Института иностранных языков. А пока учился там и ходил в турпоходы, умер Сталин, наступила новая эра и «оказалось», что за границей есть другие страны.

В 1957 году, когда Игорь Можейко успешно покончил с высшим образованием, появилась нужда в переводчиках во всех отдаленных уголках Земли. И тогда тех выпускников, которые успели к тому времени жениться, разослали в отдаленные страны. Наш герой попал на строительство в экзотическую Бирму. (Собственно, экзотической была только Бирма, но не само строительство.) «… Оказалось, что наша страна совсем не одинока на Земле, а есть еще много государств, с которыми можно не только враждовать, но и дружить. Развелось немало свободолюбивых, трудолюбивых и прогрессивных бывших колоний, которым не мешало бы помогать… Мы строим в Бирме Технологический институт, современный отель, госпиталь в горах, в Таунджи. А Бирма дарит нам в ответ соответствующее количество риса».

В Бирме было жарко и пыльно. И очень влажно. Скоро будущий писатель начал понимать, что ему не нравится работать переводчиком. Года через два, возвратившись домой, он узнал о существовании Института востоковедения и поступил в аспирантуру, в отдел Юго-Восточной Азии. По специальности «История Бирмы». Особенно занимало его существовавшее в долине реки Иравади в XI–XIII веках великолепнейшее государство Паган.

Денег в аспирантуре платили, как водится, маловато, и поэтому (а также, возможно, и по другим причинам) молодой аспирант стал наведываться в журнал «Вокруг света», который в 60-е был чудесным изданием, и работали там замечательные люди. Кстати, именно здесь в 1960 году увидел свет первый очерк способного аспиранта о Бирме. Спустя пять лет в этом же чудесном журнале был опубликован рассказ Игоря Можейко «Долг гостеприимства», официально именовавшийся переводом с бирманского языка, и автором значился некто Маун Сейнджи.

(Кстати, по словам знающих людей, Кир Булычев первой своей серьезной художественной повестью – повестью для детей – считал «Меч генерала Бандулы». Действие этой истории разворачивается в той же Бирме – Бирме середины прошлого века, то есть в почти современной Бирме.)

В начале 1960-х Игорь Можейко, будучи уже вполне дипломированным историком-востоковедом, поработал в Ираке и западноафриканской Гане, омываемой водами Гвинейского залива.

Будущий писатель на полтора года возвращался в Бирму, где дописывал диссертацию (которую в 1966-м успешно защитил), и к середине 60-х годов, достигнув возраста Христа, надолго пережив Лермонтова, ничего кардинального – как ему казалось – не создал. Он был увлеченным читателем фантастики, но пока не писателем. И вот в 1965 году Игорь Можейко создал первые сказочные истории о девочке Алисе из XXI века. Цель – найти пути к детской литературе, адекватной поколениям, выраставшим у экрана телевизора, а затем компьютера – была достигнута. Добавим, что и путь к детским сердцам был найден.

А вот первое взрослое произведение появилось случайно. В журнале «Искатель» (приложение к упомянутому ранее «Вокруг света») в 1967 году случилась беда: цензура «зарезала» американский переводной рассказ. «Во мраке веков» сокрылось, что же это был за рассказ, но к нему тиражом 300 тысяч экземпляров была уже напечатана цветная (что недешево и по нынешним временам, высокотехнологичным и где-то инфляционным!) обложка. Конечно, это была катастрофа… Тогда собрались все и решили – надо написать за ночь рассказ по обложке.

Задача совсем не простая. Посудите сами – нарисован стул, на стуле большая банка, а в ней – динозавр. Что делать? Кир Булычев провел бессонную ночь (ну, может быть, две ночи от силы), и… скоро в журнале появилась история: в одной из редакций получают телеграмму – пойман динозавр! Живьем. Начинается суматоха, на железнодорожной платформе сооружается клетка. А тем временем появляется фотокорреспондент, отправивший телеграмму. Появляется с банкой в руках. В банке – живой бронтозавр, чуть крупнее некрупной ящерицы. Нет, не вымерли допотопные динозавры! Но сильно измельчали…

Рассказ напечатали. Трудно поверить, но факт, свидетельствующий о глубокой скромности писателя, заключается в том, что до 1982 года в институте, за исключением двух-трех друзей, никто не знал о «грехе писательства» научного сотрудника.