Илья Бриз - Караван к Наташке

Кирилл усмехнулся — прочитать намерения пардуса по его взгляду особых сложностей не составляло — и пошёл, подгоняемый кошкой. Впрочем, его самого ждут в шатре новые впечатления. По намёкам принцессы, вместе с ней этой ночью будет юная баронесса Находкина. Монументальные бедра, весьма приличных размеров упругие ягодицы и не менее упругие груди, каждая размером с его голову. И все это при наличии талии, приятного личика и совсем не пустой головки. Очень любопытно! А насколько точно и быстро из своего гигантского лука стреляет! Вот только, как у неё с выносливостью и опытом в ночных забавах?

Герцог непроизвольно прибавил шаг.

Мало того, что щенки оказались форменными проглотами, попрошайничая и таща со стола прямо на глазах все съедобное, до чего могли дотянуться, так ещё уже к концу второй недели жизни они принялись грызть обувь. Затонов, демонстрируя жене умение обращаться с инструментами, сколотил большую будку и выселил Боню и Тяпу, как назвала Сюзанна пушистые комочки, во двор замка. На утверждение, что лапушки замёрзнут, ведь ночью температура в маленькой долине снижается до пятнадцати градусов, отреагировал брошенной в конуру рядом с подстилкой электрогрелкой. А на следующий день за завтраком продемонстрировал жене запись с камеры, прилаженной внутри будки.

— Дрыхнут, твои дурни, обрати внимание, у самой дальней от грелки стены.

— Пашка, ты совершенно бессердечный тип. Ну посмотри, какие они милые.

— Смотрю, — кивнул подполковник, глядя не на экран, а на жену.

Сюзанна не выдержала, расхохоталась, пересела к нему на колени и принялась целоваться. Потом, взглянув на часы в углу экрана, ойкнула, заявила, что у неё важный эксперимент на Наташке, ещё раз чмокнула его в кончик носа и пулей умчалась в ванную комнату. Затонов убрал со стола и последовал за женой мыться. У него сегодня тоже был «важный эксперимент» — первая попытка отковать булатный клинок.

За работой, вознёй с действительно милыми, на глазах растущими щенками и обязательными, уже привычными, но совсем не надоедающими ласками по вечерам, «медовый месяц» пролетел как‑то очень быстро.

Переключение состава атмосферы по образцу Наташки прошло практически без каких‑либо неприятных ощущений. Первые минуты старались дышать пореже и не очень глубоко, опасаясь кислородного опьянения. Все‑таки давление повысилось почти вдвое. Но, буквально через полчаса уже забыли об изменениях. Незаметно наступил давно ожидаемый день…

Они стояли перед биорепликатором и смотрели на таймер, отсчитывающий последние секунды. Короткий писк и контрольное табло начало мигать, докладывая о готовности. Сюзанна решительно нажала локтем на сенсор, аккуратно подхватила из открывшейся камеры вытянутый колобок и, перевернув его чуть более толстой стороной вниз, легонько потрясла. Из маленького рта младенца тонкими струйками потекли околоплодные воды из лёгких. Ещё пару встряхиваний, и прерывистый кашель возвестил о начале самостоятельного дыхания ребёнка. Врач, немедленно уложив колобок на руку ротиком вверх — тельце почти полностью уместилось на ладони — стала качать младенца с боку на бок.

— Вот здесь надо чуть–чуть подождать. Принудительно удалять пуповину нежелательно, — повторила Сюзанна один из пунктов уже выученной наизусть инструкции.

Павел только молча кивнул, разглядывая колобок. Тот вдруг немного выгнулся, закряхтел и с характерным звуком отходящих газов тонкая, миллиметров шесть, не больше, кожаная трубочка провалилась между женских пальцев обратно в камеру репликатора. Туда же последовало несколько капель крови. Сюзанна бережно протёрла специальной влажной салфеткой маленькое личико, прямо на ладони опустив в глубокую кювету с тёплой водой, обмыла тельце и, промокнув влагу мягким бумажным полотенцем, уложила в капсулу–колыбельку дрона–няньки. Маленькая пародия на личико сморщилась, безгубый ещё ротик широко открылся — младенец, видимо собрался выразить своё недовольство плачем — но придвинутая манипулятором соска заставила заняться более увлекательным делом. Сосал молочную смесь ребёнок явно с удовольствием.

— Ну здравствуй Адам! С рождением тебя, первый человек расы суперменов, — произнесла Сюзанна и, сдирая перчатки, взглянула на часы. — Всего в семь минут уложились.

— Как у тебя все просто и ловко получилось, — кивнул Затонов, не отрывая взгляда от насилующего соску малыша. Животик, до того впалый, на глазах медленно приподнимался.

— На наших волкодавчиках потренировалась. Ту живность, что сейчас по Наташке бегает, дроны принимали, — и вдруг сменила тему, сделав шаг назад и стянув с лица медицинскую маску: — Что‑то пить хочется. Пошли по–быстрому кофе глотнём.

— Я бы сейчас лучше стопарик принял, — признался подполковник, тоже избавляясь от маски и не потребовавшихся перчаток.

— Я тебе дам, стопарик! — грозно отреагировала жена. — Еву кто принимать будет?! Договаривались же работать по очереди, страхуя друг друга.

— Все–все, — Павел на ходу поднял руки в защитном жесте. — Уж и помечтать нельзя.

— Мне со сливками, — сказала Сюзанна, устраиваясь в кресле. — А мечтать будем, когда закончим принимать детишек. Где‑то до месяца можно скинуть все на нянек, а вот потом у них откроются глазки, появится слух и обоняние. Но главное — нарастёт в достаточной степени кора головного мозга. То есть, появится способность к восприятию и анализу внешних раздражителей. Вот тогда надо будет обязательно на руки малышей брать, разговаривать с ними, улыбаться гуканью и хмуриться, когда обделают родителей.

— Сразу со всеми детишками? — ужаснулся Затонов. Перспектива быть обделанным его особо не смутила — только и надо, что озаботиться большим запасом чистых комбинезонов. — Шестьдесят мальчиков и столько же девочек?

— Ну, пусть не со всеми сразу, но придётся ежедневно толику внимания уделять каждому малышу, — ответила жена, смакуя кофе.

Подполковник в некоторой растерянности крутил давно пустую чашечку на блюдце. И очень удивился, когда Сюзанна прямо у него из‑под пальцев выдернула чашку и отправила в мусорный контейнер.

— Пойдём, медбрат на стажировке, время.

Несмотря на некоторый мандраж — очень уж какой‑то совсем маленький был живой комочек — Павел справился с приёмом девочки даже чуть быстрее жены, всего за шесть с половиной минут. Они, поочерёдно меняясь, приняли ещё четверых младенцев, затем время между «родами» было уменьшено вдвое — особой усталости пока не чувствовалось. А потом даже перешли на одновременную работу — страховать друг друга, как выяснилось, совсем не требуется. Во время обеда Затонов предложил вообще отказаться от пауз между «родами» и принимать следующего ребёнка по готовности «акушера», делая перерывы для кофе или сока по желанию. Ну или чтобы парой слов перекинуться.