Дмитрий Сиводедов - Случайный шаг

Республика же вела активную подготовку к боевым действиям, тем самым помогая мне набирать кандидатов — у каждого появилась возможность записаться в очередь на получение рабочего места, вот только куда ты попадешь, к станку или пойдешь учиться на военного пилота, решает великий бог рандом. Такие уж условия местного контракта, но выбирать не из чего — гидропонных фабрик ограниченное количество, и почти все они сосредоточены в руках Совета, поэтому бежать со станции бессмысленно — помрешь с голоду.

Собственно, на наличие у меня гидропонной фабрики и отсутствие желания принимать участие в военных действиях я и упирал, да так успешно, что люди согласились поехать по семь-восемь человек в каюте, мол перетерпим. А на сами трудовые договора без слез и не взглянешь — фактически люди ехали под честное слово, подтвержденное зеленым миганием браслета на левой руке. Ничего сверхъестественного я не пообещал — пропитание, одежда и медицинская помощь, с которой на станции имелись большие проблемы, но обнищавшим обитателям станции и этого хватило.

Осталось лишь договориться с третьей заинтересованной стороной — республикой, занявшей отнюдь не пассивную позицию относительно своих граждан. Так, сразу же после найма мне позвонили из службы безопасности и вежливо поинтересовались целью сделки. Не то чтобы республика сильно против оттока людей с переполненной станции, но вдруг они присоединятся к потенциально противнику?

Слава богу, что простого заявления об отсутствии злого умысла и значительной суммы денег хватило для успешного прохождения собеседования. С первым пунктом все ясно — светящийся зеленым светом браслет на руке резко ускорял ход собеседования, а вот требование денег за сам факт того, что люди покидают станцию, вытекало из сложившейся финансовой ситуации.

Распределенная система продолжала исправно действовать и после разрушения врат, но теперь ее больше никто не контролировал. Все базовые серверы остались по ту сторону, и новому государству пришлось делать выбор: или мы продолжаем использовать эту неподвластную нам денежную систему, или погружаем станцию в финансовый хаос. Конечно, Совет проведет банковскую реформу в ближайшие месяцы, но пока он всеми правдами и неправдами изымает деньги у населения.

К счастью, я оказался далеко не первым пилотом, желающим отремонтировать подбитый во время взрыва транспортник (у меня имелись некоторые мысли насчет припаркованного к станции судна). Большое количество людей объяснялось отсутствием профессионалов среди них и огромными размерами самого судна. Мне даже пришлось закупить по бешеной цене ремонтное оборудование, расплатившись дополнительными двигателями с Пчелы, чтобы не вызвать лишних подозрений.

В итоге, проведя на станции целую неделю вместо планируемых двух дней, Пчела отправилась к третьей планете. Почти четыре десятка человек разместились там, где должны проживать только шестеро, но никто из них не роптал — ведь их ожидал новый дом…

Четыре дня спустя.

— Можно? — я постучался в одну из женских кают.

— Да-да, входи, — ответила мне Марина, бывший археолог по профессии.

— Через час стыкуемся к орбитальной станции, так что будьте готовы, — по окончании полета я лично заглянул в каждую из кают, чтобы осмотреть состояние экипажа.

— Поняли, — все находящиеся в комнате девушки радостно кивнули.

— На скольких тогда готовить завтрак? — спросила Марина, взявшаяся организовывать быт на корабле. Она и в походах часто заведовала хозяйством, так что сейчас управляла кухней, и надо сказать неплохо управляла. Умение сделать из биомассы что-то съедобное — это целое искусство.

— Лучше подождать, там вас ожидает небольшой сюрприз.

— Что-то из старых запасов или свежий урожай? — хихикнула девушка.

— Ну вот, сюрприза не получилось… — пробурчал я и захлопнул дверь в каюту, оставив обитательниц озадаченно переглядываться.

Проведав и остальных работников, я заперся в рубке, сославшись на необходимость управления кораблем. Между тем, уставшие после долго полета люди взволновались не на шутку и пытались вызнать подробности друг у друга. А так как все знали примерно одно и то же, то ничем их разговоры не завершились, кроме как обнаружением семьи монахов.

— Извините… — Марина бесцеремонно вломилась в последнюю дверь по коридору и застала четырех истуканов, расположившихся полулежа на кровати.

— Один момент, — попросил Павел, приоткрывая безжизненные глаза. — Чем могу быть полезен?

— С вами все в порядке? — только взглянув на бледное, словно у мертвеца, лицо, девушка тут же забыла о первоначальной цели.

— Не стоит беспокойства, это просто побочный эффект, — и остальные члены семьи не отличались в лучшую сторону.

— Побочный эффект чего? — Марина удивленно дернула головой.

— Нашего способа общения, — Павел указал на провод, выходящий из его затылка и идущий к высокоскоростному коммуникатору. Туда же подключались и остальные члены семьи. — Никогда не видели такого способа общения?

— Нет, не видела, — девушка покачала головой. — Вы же используете нейросеть как способ общения друг с другом?

— Абсолютно правильно. Так мы избавляемся от архаичного способа общения голосом, — мягко улыбнулся основатель церкви.

— Стоп, я вспомнила, вы же из церкви… — на девушку снизошло озарение, кто же проповедовал идею перехода на новый способ передачи информации.

— Церковь Прогресса, так вы нас называете. Хотя мы всего-то клуб людей, использующих последние достижения цивилизации для улучшения возможностей человека.

— И вы хотите мне предложить перейти на прогрессивный способ общения?

— А вы хотите умереть? — Павел словно в изумлении приподнял брови.

— С чего вы так решили? — теперь пришел черед удивляться девушке.

— Для неподготовленного человека попытка общаться с помощью нейросети в девяносто процентах случаев ведет к шизофрении. Увы, но такова печальная статистика — когда ты годами мысленно общаешься с одним и тем же человеком, то перестаешь различать себя и его, что ведет к серьезным психологическим расстройствам.

— А вы? — Марина бросила взгляд на кровать, где медленно приходили в себя остальные члены семьи.

— Мы используем специально разработанную методику, но пока она далека от совершенства и подходит далеко не каждому. Так что в ближайшее время человечеству не светит перейти на такой способ общения, иначе получится как в головном офисе, где клуб по интересам превратился в закрытую секту, — на безмятежном лице Павла впервые мелькнула хоть одна человеческая эмоция — глубокая печаль по былым событиям.