Виктор Вагнер - Дети пространства

— Что, так хочется в Мадуродам? — удивилась учительница.

— Да не мне. Мне-то что — если я захочу побывать в Мадуродаме, то могу подойти в лаборатории к Маре или Киму, или кто там будет военпредом сидеть, и попросить. На флиттере до Гааги минут пятнадцать. Что, мне откажут, что ли? И даже Эльзу позволят собой взять. А то можно позвонить кому-нибудь из знакомых с первого курса ВКА — они мне почти ровесники, зато у всех них уже открыта категория «лёгкий флиттер» на всю Землю. Но весь класс я с собой взять не смогу. Обидно, что пострадают ребята, которые пока что ещё не оценили, насколько маленькая у нас Европа, и насколько легко по ней перемещаться.

— Но это довольно большая сумма. Ты же живёшь вдвоём с матерью, и у тебя, наверное, нет лишних денег.

— А, ещё заработаю! Вы же наверняка видели моего Фафнира. А это не последний мой дракон.

Фрау Ирмгард задумалась. Что-то за последнее время её ученики Ганс Пфельце и Мишель Рандью начали стремительно и неожиданно меняться. Наверное, уже можно попытаться объяснить мальчику устройство мира.

— Понимаешь, деньги, на которые можно устроить школьную экскурсию, не могут взяться откуда попало. Они должны быть официально проведены по счетам департамента образования, чтобы можно было оформить командировку сопровождающему учителю. А без командировки нельзя куда-то ехать с целым классом чужих детей.

— У-у-у, — грустно протянул Ганс, — земная бюрократия… Понятно. Попробую выяснить, какие ещё могут быть варианты, — и потащил из кармана телефон.

Мара заявила, что ВКФ по этому поводу ничего предпринимать не будет, потому что это не инвалида с дистрофией Шарко спасать. Но вот в Технологическом Университете есть какая-то программа содействия научному просвещению школьников, и экскурсия в Мадуродам туда вполне подходит. Только звонить надо не Шварцвассеру, у которого и других дел хватает, а Лотте, секретарю лаборатории.

Лотту Ганс слегка побаивался. Строгая сорокалетняя дама не то что его с Мишелем — студентов считала за несмышлёных детей, которых надо водить строем. Но он преодолел себя и позвонил. Оказалось, что проблема действительно решается таким образом. Уже через несколько минут, оказавшись в классе перед самым звонком, он подошёл к учительскому столу и показал фрау Ирмгард экран своего телефона с письмом от Лотты.

Фрау Ирмгард вздохнула. С одной стороны, она была без­ум­но рада, что не придётся расстраивать детей, которые уже предвкушают поездку. С другой — то, как решает проблемы Ганс, несколько пугало её. И это странное письмо из Технологического Университета об освобождении от занятий на две недели…

 За окнами аудитории ярко голубело предвесеннее небо, Лучи нежаркой зимней Осануэва играли на торосах Зехтерзее, вспыхивали блёстками на снегу, подсвечивали пар над огромной полыньёй гидроаэродрома, не замерзавшей даже в самые сильные морозы.

В такую погоду крайне непросто заставить четырнадцатилетних студентов думать не о лыжных прогулках и игре в снежки, а о дифференциальных уравнениях. Но Петеру Найгелю до поры до времени это удавалось.

Вдруг в аудиторию ворвался низкий гул, который нечасто услышишь над Айзенгратом. Все ребята оторвали глаза от экранов и уставились в окно. На посадку на гидроаэродром заходил межзвёздный транспорт-тысячетонник. Он медленно плыл над торосами, отбрасывая на них видимую даже в яркий солнечный день сетку лучей лазерного высотомера. Казалось, огромная машина неподвижно висит в воздухе, как дирижабль.

— Не волнуйтесь, никуда «Марианна» от вас не убежит, — сообщил Найгель ученикам. — Послезавтра пойдём туда на экскурсию, облазаете эту машину от реданов до киля. Пока что это незнакомый для вас класс техники, но, надеюсь, кому-нибудь из вас доведётся строить у нас под Осануэва примерно такие же.

— А чего нам не хватает для того, чтобы их строить? — спросил белобрысый парень с задней парты.

— Говорят, что населения. Обычно колония начинает обзаводиться собственным космическим флотом, когда её население превышает десять миллионов человек. Сейчас у нас пять — и швабов, и спано вместе взятых. Но у нас промышленные мощности на душу населения вдвое больше, чем в среднем по Галактике. После Воссоединения мы позаботились, чтобы любая технология имелась по меньшей мере в двух местах.

— А почему на этот корабль будет экскурсия, а на предыдущий не было? — поинтересовалась одна из студенток.

— Потому что на этом стармехом моя старая подруга, с которой мы вместе гайки крутили в подмастерьях на Лораверкен.

Руслану Ахметдинову крайне не нравилась идея посадки в зимнем Айзенграте. Мало того, что это озеро с глубинами не более четырёх-пяти метров само по себе отнюдь не подарочек, так оно ещё и покрыто льдом, только узкая трёхкилометровая полоса оттаяна с помощью проложенных по дну труб от термальных источников.

Однако фрахт был уж больно вкусным. Полная загрузка пассажирских кают — осануэвские выпускники трёх известных на всю Галактику бетанских школ, возвращающиеся домой, парочка специалистов-медиков по контракту и пятеро учёных, собравшихся изучать мегафауну приледниковой тундростепи. И всем надо в Айзенграт. Да ещё дюжина контейнеров какой-то бетанской биологической гадости, за которые почему-то полагалась очень большая неустойка в случае форсмажорной доставки в Нуэва Картахена вместо Айзенграта. Ради них пришлось распродать в Колонии Бета пару лишних контейнеров земных деликатесов. Впрочем, Бета ещё три раза столько выпьет и не поморщится.

Конечно, на такой рискованной посадке Руслан сам сел за штурвал, а в правое кресло посадил Джилли. Девочка, конечно, молодец и прекрасно справилась под Сигмой Дракона, но тут уж лучше старые проверенные пилоты.

«Марианна» коснулась воды у самого края полыньи, проглиссировала, окутавшись паром из дюз реверса, и замерла почти у самого причала. Знай наших. Теперь ухватиться манипуляторами за палы, и в порт.

Что вы, какой пилотский час? Пока Джилли прощается с пассажирами, а Лада с Афанасьичем разгружают контейнеры, надо успеть поговорить с местными поставщиками груза. Сейчас конец зимы, и в Айзенграте должны скопиться прямо-таки залежи известных всей Галактике местных самоцветов. Капитан специально договорился с фрахтовщиком на сто процентов оплаты в порту прибытия, в отличие от обычного 50 на 50. Впрочем, фрахтовщик оказался только за — он был из-под Осануэва, и его бетанские ресурсы крепко подорвала закупка этой биологической дряни. Да и вообще беталер — это вам не местная валюта, именуемая «пфотэ» в Айзенграте или «пата» в Нуэва-Картахена, что в переводе означает «лапа». На разменной монете здесь чеканят когтистый медвежий след.