Олег Силин - Фимбулвинтер. Пленники бирюзы

– Ответь, Долл Воули, кто ты? – спрашивал огонь.

…мысли… осколки разбитых снов… душно и… не надо слов…

Огонь пьянил.

Дикой доисторической силой пробуждения.

И она пила и пила этот трепет, пусть и виртуальный, пусть и придуманный ею же, но такой живительный. Дышала им, меняя точку своего взгляда на мир, переосмысливая пройденный путь.

Виртуальный огонь, который она зажгла в своём отсеке, казался чем-то б о льшим, чем просто костёр, – это был свет, несущий надежду. Это был свет-маяк для странника, отправившегося на поиски себя.

Неожиданно Долл запела. У неё был приятный низкий голос, и песня лилась, как полноводная река, неспешная в своём течении:

Всё вопреки,

загрунтована жизнь

смесью бессмысленных слов.

Тщательно заперта мысль,

лишь каплей реки

я

в зеркале собственных снов…

– Ответь, Долл Воули, для чего ты живёшь? – допытывался огонь.

Она сжимала монетку в руке, свой неизменный талисман, предлагающий выбор – орёл или решка.

Подсознательно она давно была готова к самостоятельному выбору, но всякий раз подбрасывала и ловила на лету холодный кусочек металла. Доверяя ему больше, чем себе.

– Долл, у тебя красивый голос. И почему ты никогда не пела раньше? – На плечо легла ладонь Ро Фарида.

Девушка вздрогнула – как давно он вошёл? Смутилась:

– Где? На планете Зеркальных Башен с её хикикоморными гробами? Ро, ты не думал, что будет после?

– О чём ты? – Тонкие губы парня растянулись в улыбке.

Долл осторожно сняла с него очки, и в стёклах отразились блики искусственного огня. Она долго смотрела парню в глаза, и он не выдержал – утонул в её глазах, зелёных сумерках.

– Что будет потом, Ро, когда мы прилетим к Строителям. Пусть нам удастся каким-то образом, силой или хитростью, справиться с ними, и они больше не смогут влиять на нашу коммутационную систему, и лифты опять будут работать чётко, без сбоев. Что дальше?

Ро понимающе кивнул.

– Я думал об этом. Мы будем вместе, ты и…

– Мы и сейчас вместе, – перебила Долл. – Я не хочу так жить, как жила раньше!

– И я не хочу, – он обнял девушку, поцеловал. – Мы же всё решили – техники нуждаются в помощи. И, между прочим, это довольно сложная работа – следить за технической стороной системы.

– Нет-нет, я о другом. Фальшивая жизнь вокруг. Фальшивая. У нас – уже нет. У других.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Ро, бережно убирая с её лба непослушную прядь.

– Жизнь без определённой цели. Знаешь, какой ипо был у меня в той, прежней жизни?

– Знаю. Сияюще-звёздный.

– Да. Только настоящие звёзды намного ярче. Почему их никто не видит?

– Во время фейерверка звёзды не заметны. Хорошо подмечено кем-то в древности.

– Да уж, фейерверк из индексов популярности! Вместо сияния звёзд… – Она помолчала и продолжила тихо: – Хочу писать стихи. Хочу учить детей. Чтобы они с детства умели видеть мир, слышать его и чувствовать, – по её щеке скатилась слеза. – Хочу бегать босиком по песку и смотреть ветру в лицо. Хочу попасть под дождь и промокнуть. Пусть!

Ро обнял её за плечи:

– Мы уже летим к звёздам. А после – так и будет, родная. Так и будет.

– Вот это сила! Давай, Грэй, нужно закачать в него ещё больше энергии! – Сакс смотрел, как Грэй работает с защитным полем крейсера.

– Я пытаюсь увеличить площадь щита, здесь указано, как это сделать, – Грэй ткнул пальцем в видеоредактор.

«Немного терпения, и можно будет…»

Теперь Сакс часто разговаривал сам с собой. Так он отрезал себя от происходящего.

Сакс отвернулся. Через иллюминатор было хорошо видно, как менялось свечение защитного фона крейсера – пульсирующий синий… сдержанный голубой… взрывной фиолетовый… напряжённый жёлтый…

Постепенно мысли увели его назад, в прошлое…

…вечеринка в коннект-баре.

Сдержанный голубой… пульсирующий синий… не слепящий, но вбирающий внимание. Тихие разговоры за соседними столиками. И Она – ослепительно рыжая Лола. С веснушками на лице.

– Сакс, ты любишь дождь?

– Дождь? Не знаю. Наверное.

– Бр-р-р, я однажды попала под дождь.

– Мы можем заказать в кабинку, хочешь? – и, не дожидаясь ответа, он сделал заказ.

Сверху закапало, затем полило. Тёплая вода, небольшими порциями.

– Дурак! – завизжала Лола.

Она вскочила, опрокинув стул, по щекам заструились рыжие потоки, смывая веснушки. Ненастоящие… Лола с шумом выпорхнула из-за столика. И из его жизни. Навсегда.

Он тогда впервые увидел в мимолётном разочаровании более глубокий смысл.

Словно этот случайно вызванный дождь смыл с полотна жизни фальшь, обнажив настоящее…

– …Сакс, а если лифтовые треки как-то влияют на пространство? Крейсер случайно попал в зону взаимодействия, и все эти выверты… Это же не наше, ты понимаешь? Словно пространство прорвалось, а мы заглянули в прореху и получили удар извне. По всем органам чувств. Это как микробу вдруг увидеть тебя. – Грэй ткнул Сакса в бок и уселся напротив.

– Ты говоришь о вещах, лишённых смысла.

Грэй вздохнул:

– Именно благодаря вещам, лишённым смысла, мы и пытаемся понять что-то. И сбои в лифтовых системах – это реакция отторжения, неприятия наших структур движения кем-то или чем-то… Пространство протестует!

– Какое ещё пространство? – буркнул Сакс.

– Мировое. Дикое! Рассматривай Вселенную как единое целое. И мы, внутри неё, со своим Мегаполисом. Разрослись, как опухоль внутри тела. Вписываемся, не вписываемся – нет дела.

Сакс рассмеялся:

– Скажешь тоже!

– Нет, конечно, человек должен выстраивать своё жизненное пространство в существующем мире! Но с учётом интересов всех сторон.

– Какие интересы у космоса?! Ладно, ладно… мы – как часть целого?

– Да.

Они помолчали некоторое время, сердясь друг на друга. Потом Сакс вдруг сказал:

– Знаешь, почему меня зовут Сакс?

– Догадываюсь. Твоему папе нравился этот старинный музыкальный инструмент?

– Я видел настоящий сакс, у нас дома сохранился – наследство от пра-пра-пра-пра… в общем деда.

– Шутишь! – Грэй удивился. – Может, ты и играть умеешь?

– Странно, что я не умею на нём играть. Знаешь, я…

В рубку заглянула Долл, с ней был Ро Фарид. Сзади маячил Нэрвин. И Сакс сменил тему:

– Скоро крейсер войдёт в зону ещё одного потока – вторая точка. Думаю, нам нужно быть вместе.

– Надеюсь, больше неожиданностей не будет, – произнёс Грэй.

Они проверили ещё несколько систем крейсера, развернули узлы сдвижных лазеров, и тут крейсер вошёл в зону взаимодействий.

Опять началось ЭТО .

Медленно, аккуратно всё расслоилось миллионами тончайших слоёв, обнажив пустоту.

И каждый слой-плёнка с одним-единственным изображением, градация мира.