Сергей Цикавый - Шаги в глубину

Я изобразила сосредоточенное лицо и якобы даже погрузилась в себя. Мария под шумок подвинула мне свеженаполненный стакан.

— Как тебе сказать, интуиция, наверное, — начала я, старательно перемешивая в голосе наглость и неуверенность. — Мне кажется, что Рея обычно дерется словно бы вполсилы. Ну, как будто бережется. Нет, в смысле, дай нам космос всем так беречься, конечно…

— Она больна, — оборвала меня Карпцова. — А ты просто умница, если это учуяла. У нее системное повреждение… Ик! Энергетических контуров.

— А… Ну это все объясняет, — сказала я как можно язвительнее.

— Скажу проще. У нее повреждены крылья.

«Проще? Пооскорбляй меня тут еще, запойная» .

— Крылья? Поподробнее.

— У Лиминали в боевом режиме формируются крылья — особые плоскости для обмена энергией со средой. На пике мощности их видно даже невооруженным глазом…

О да, подумала я. Их видно.

* * *

— …Не говори Дональду, — вдруг попросила Рея.

— Что?

— Иди к реактору. Я уничтожу все снаружи.

— Но…

— Ты много разговариваешь.

Рея изменилась. Никому уже давно не нужный десантный скафандр вспыхнул голубым пламенем и сгорел, распадаясь догорающими угольями, а под ним закрутилась буря ее родного черно-белого комбинезона. А потом…

Потолок треснул прямо над ней, и Лиминаль взмыла в пролом, словно кто-то дернул ее за невидимую нить. Весь комплекс пошел дрожью, замерцали помехи на экранах, а я снова выстрелила вдоль коридора — вслепую, просто чтобы что-то сделать, чтобы привести себя в чувство.

«Бывает. И не такое бывает».

Я бегом бросилась к коридору, прокручивая в голове сотни будущих вопросов к красноглазой загадке, и зацепилась взглядом за монитор. Под ночное небо взмыла крохотная фигурка, расправляющая огромные золотисто-оранжевые крылья. Чудовища в ближнем радиусе сразу сгорели, и прежде чем экран зашелся «снегом» пропавшего сигнала, я увидела, как из рук фигурки вырастают пылающие бичи.

* * *

— Да ты на ходу спишь, — пьяно хихикнула Мария. — Иди, иди. Завтра дорасскажу.

— Ага, завтра, — согласилась я.

Снежащая помехами картинка не забывалась.

— Короче, наша Лиминаль — инвалид. Она умрет, если попытается распустить свои крылья. Хотя… — Карпцова уперла палец в край стакана и покачала его, удерживая в опасном равновесии. — Да ну, бред.

— Что — бред? — раздраженно спросила я, изображая сонливость.

— Бред — это бред, — зевнула Мария. — Приятных снов, Алекса.

— И тебе не сдохнуть.

Карпцова расхохоталась, а я ушла в затемненный коридор — к своим сомнениям — и была при этом уверена только в одном: «Рея права. Дональд точно расстроится. Рано или поздно» .

— Данные.

— Три два. Три ноль. Три два. Три пять. Три…

— Хватит, «Телесфор».

Я вытащила из узла волос прядь и принялась наматывать ее на палец. Мне не нравилась статистика инжекторов сверхтоплива, но проверить все я не могла: систему слишком тесно повязали с незнакомым мне «дыроколом» Аустермана. Так что полную калибровку пришлось бы проводить с риском оказаться где-то в далеком и глубоком междумирье.

Разглядывая на свет биолитовую плату, я пыталась сосредоточиться: мозги скрипели престранно, словно обрабатывая впечатления двух-трех людей сразу. «Ну что ж ты такая умная, а, дура?» Я ожесточенно пожевала губу и с хрустом воткнула плату в гнездо. Дурацкие умопомрачения надо как-то убрать — в сто пятьдесят четвертый раз эта мысль не стала убедительнее. Разве что чуть-чуть отчаяннее.

— Работаешь?

Обормот, кто же еще. Я оттолкнулась руками и выскользнула из сервисного канала. Дональд ставил на снятый кожух стаканы, под мышкой у него была зажата подозрительного вида бутылка.

Я потерла ладонями о штаны и повела плечами:

— Это что такое?

— В-выпивка. Кафтиан, — ответил Дональд, сворачивая бутылке шею.

«Вот еще новости».

— За что пьем? — поинтересовалась я, принимая наполненный стакан.

Густая пена и не думала никуда деваться, а почти кофейная жидкость мгновенно напомнила о том, что мозги мозгами, но пить я хочу. Даже пускай и крепкое пиво.

— П-просто так, — улыбнулся Дональд.

— Без повода? По-докторски, значит? Клево.

Кафтиан оказался холодным, горько-кислым и, по-моему, страшно благородных кровей. А выпивать с и без того больной головой — это нечто, надо попробовать нажраться. Только с Марией, а не с этим уютным засранцем.

— Ну, п-повод у нас есть, — сказал Дональд, изучая высокий стакан на просвет.

— Колись уже, — посоветовала я. — И лучше бы это оказалась не какая-нибудь удачная закупка.

Мы сидели в полутемном двигательном отсеке, похлебывали пиво, глядели друг на друга. Дональд лучился безмятежностью, и мне это почему-то не нравилось — то есть нравилось, конечно, но как-то необычно это. Только соскочили с одного заказа, еле успели заправиться и пополнить запасы, как сразу поджал срок последней нашей сделки с Рыжим…

Тебе, обормот, надо сейчас смотреть угрюмо и искать поддержки. Короче, темнишь ты, мой капитан. Ой, темнишь.

— Д-давай допьем — и пойдем смотреть на наш повод, х-хорошо?

Я улыбнулась:

— Договорились. А вообще — мило вот так пьянствовать на крейсерском ходу. Ты хоть Дюпона приткнул на вахту?

— Мгм, — сказал капитан одновременно с глотком.

Для смелости он пьет, что ли? Я терялась в догадках и пила быстрее, чем надо бы, так что к концу бутылки икала, как окосевшая стажерка. Или как наша доблестная доктор Карпцова.

— Ну ч-что, идем? — спросил Дональд, вставая.

Я проследила за его лицом. Изнаночная серость лихо скрадывала малосущественные детали, и главное мне ухватить удалось: обормот на самом деле слегка нервничал.

— Идем. А по дороге ты рассказываешь, с чего это мы внезапно с тобой забухали в двигательном отсеке.

Дональд пожал плечами:

— Да п-просто захотелось.

— Не убедил.

— Н-ну… Прости.

« “ Прости ” ? Да что за ерунда?»

— Дональд, ты точно в порядке?

Вот я позорище, а? Иду, в глаза ему заглядываю, икаю тут, значит, а он весь такой благодушный, спонтанный и всепонимающий.

— Да в порядке, в порядке! Б-бежим!

Дональд схватил меня за руку и потащил за собой. А я не сделала даже рефлекторной попытки высвободиться, не удержала его на месте рывком — просто побежала наперегонки с совершенно дикой мыслью:

«Он ухватил меня за руку!»

— И что это такое?

— П-погоди.

В рубке было прохладно, и причину я обнаружила довольно быстро: кто-то — не будем показывать пальцем на одного заикающегося идиота — разворотил систему охлаждения блоков памяти ВИ. Оттуда торчали провода, ведущие к независимому терминалу. «А я еще гадала, почему во время диагностики сбивались настройки у “ Телесфора ” ».