Сергей Цикавый - Шаги в глубину

Дрянной был улей, решила я. Да и хрен с ним, не жалко. Мне вспомнилась какофония сцинтианских похорон, вспомнились бездомные под стенами улицы-каньона, и я решила, что просто не верю в слова Кацуко-сан. Они не умещались в моей маленькой рыжей голове.

— Когда я узнала о тебе, сразу поняла, кто управлял «Телесфором» в бегстве от «Тени». И с тех пор ждала возможности встретиться с тобой.

Наверное, это большая честь. Слишком большая для меня.

— Хочешь что-нибудь узнать? — спросила войд-коммандер.

«…у победительницы» , — закончила я мысленно.

Да, Кацуко-сан, вы встретились со мной, и вы меня сделали. Вы не составите компанию безымянному капитану «Тени» и десятку его подчиненных.

Честно говоря, я боялась что-либо спрашивать: мне казалось, что следующая порция информации физически перешибет мой и без того непрочный хребет.

— Как вы поняли, что надо делать? — спросили мои губы, и — о чудо, — Трее меня поняла.

— Все просто, Александра. С того момента, как ты на трехстах «жэ» заложила противоторпедную спираль, я знала, что ты у руля. Дальше был вопрос техники.

— Техники?

— Техники, Александра, — слегка улыбнулась женщина. — Из всех решений ты выбираешь самые эффективные, а из самых эффективных — самые… безголовые.

Я замерла. Одно предложение — и весь мой боевой опыт вкупе с психологическим портретом. Все и правда просто: она меня просчитала.

— Что случилось с Дональдом? Чего ради это все?

Ох, черт, это снова я. Снова мне неймется.

— Это тебе без надобности, — спокойно ответила Трее.

И не сомневалась. Я встала.

— Мой приговор уже известен?

— Приговор? — удивилась Трее. — Технически мы обязаны передать тебя Черному трибуналу, а они озаботятся приговором. Практически же это лишено смысла.

— Почему?

— Мы должны знать все о времени твоего пребывания с Дональдом, поэтому ты пройдешь через «Мнемозис».

Я терпеливо ждала: мне надоело переспрашивать. Опротивело, пускай это и касается моей судьбы.

— Это личностный сканер, — сжалилась Кацуко-сан. — Читает память, рефлексы, эмоции — все. К сожалению, побочный эффект — психодеструкция. Если, конечно, повезет, он сразу нащупает нужный пласт… Но для тебя разницы нет, как ты понимаешь.

Конечно, нет. Черный трибунал или слюнявый идиотизм — дайте-ка подумать, что лучше.

— И когда?

Вместо ответа Трее посмотрела на стол, где бледно светилась выключенная голопанель. Я не надеялась на ответ «через полгода», но взгляд на часы едва не вышиб из меня дух.

— Через двадцать минут.

Я кивнула. В принципе, ничего особенного. Честь оказана, меня представили победительнице, и осталось только сказать спасибо. Надеюсь, ваш гребаный «Мнемозис» обломается об мои больные мозги.

— Пойдем.

— Что?

Не удержалась. Опять натупила.

— Идем, я пойду с тобой, — сказала Трее. — Провожу тебя к лаборатории «Мнемозис».

— Любите смотреть, как уничтожают ваших врагов?

Кацуко-сан улыбнулась уголком рта:

— О, даже так? Я думала, ты до предсмертной бравады не опустишься.

— Ну уж простите.

— Да ради бога, Александра, — Трее отмахнулась. — Хотя ты ошиблась.

— Неужели?

Трее набросила на плечи тяжелый церемониальный плащ и как-то очень по-домашнему возилась с застежками.

— Я тебе обязана в некотором роде, — объяснила она, оборачиваясь. — Благодаря твоему мастерству флот Империи снова прошелся по галактике — пускай и гоняясь за «Телесфором». Нас уже много где позабыли.

Лучше молчать. Молчание — золото и кратчайший путь к безболезненной смерти, меня уже и так занесло порядком. Оставалась тысяча вопросов, и даже с половиной их было бы дьявольски обидно умирать, но иногда не получается по-другому. Конвоиры однозначно на это намекали.

Коридор — видимо, осевой на линкоре — был широким и просторным, и, наверное, прежней мне даже польстило бы идти по такому к собственной смерти. Прежняя «я», нынешняя «я» — что за детский сад? Я приосанилась. Боевой линкор Империи людей, в качестве провожатого — сама Кацуко-сан, за мной — пусть и косвенно — так долго бегал звездный флот Первого Гражданина…

«Не можешь избежать — прими достойно» .

Спасибо, мама, это та мудрость, которой мне сейчас не хватало.

Встречные офицеры вытягивались в струнку, тяжелыми складками покачивался плащ моей спутницы, а потом откуда-то сбоку налетел вихрь.

— Простите, Кацуко-сан, мои извинения, — бормотала девушка, собирая с пола разбросанные карты.

Трее наклонилась и, ухватив недотепу за шиворот, встряхнула:

— Валерия! Ты меня позоришь.

Взлохмаченная девушка сделала страшные глаза и затараторила в духе: никак нет, Кацуко-сан, и в мыслях, Кацуко-сан. Я отвернулась, изучая броню конвоиров. Блокмастер скучающе смотрел в потолок, а его спутник по уставу глядел перед собой и фарса словно бы не замечал. Броня у обоих тяжелая, щиты активированы, а поясные кобуры скорчеров раскрыты в положение «быстрый хват».

«Любят меня. Любят и ценят» .

— Да иди уже, чудовище, — буркнула за спиной Трее.

— Кальтенборн? Кальтенборн-Люэ?

Я повернулась на каблуках. Темно-русое каре, огромные зеленые глазища — и остренький подбородок. Вечная девочка, хотя она вряд ли младше меня.

— Валерия Гинемер, капитан Люэ, — сказала девушка, явно сдерживаясь, чтобы не начать тарахтеть. — Я только хотела сказать, что я рада… Ну, то есть мне жаль, что так все получилось. Горжусь встречей с вами, Александра.

Она кивнула, взглянула на Трее и исчезла. Только глядя ей в спину, я сообразила, что на нервной девчушке форма космофлота Империи, причем, если я еще что-то соображаю, — форма летного офицера.

— Это моя ученица, — сказала Кацуко-сан, жестом показывая, что нам пора дальше. — Взяла ее, когда прежний подопечный подался в бега.

— Бумажки перекладывать?

Трее покосилась на меня и снова улыбнулась. Меня передернуло: все представлялось, что я веду кого-то на казнь и вот так светски улыбаюсь.

— Бумажки? Ты тоже купилась, Александра. Забавно. Она капитан сингл-класса «Эйринофор» и вдобавок — боевой энергетик. Таких вот парней, — Трее указала большим пальцем себе за плечо, — отделениями швыряет.

А вы ведь любите своих учеников, Кацуко-сан. Гордитесь ими — Дональдом, Валерией этой малахольной. Наверное, у вас самой какая-то несовместимость с сингл-классом, вот и компенсируете изо всех сил. Я едва сдерживала неожиданную улыбку: иду вот на стирание личности и устраиваю психоанализ карманному стратегу Его Меча.

— Пришли, — Кацуко-сан остановилась у широких двустворчатых дверей.

Оттуда выкатывали бокс, и мы посторонились. Дурацкая какая-то ситуация, и пауза дурацкая: ну что мне, «до свидания» ей говорить? Я подумала и решила спросить напоследок: