Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь

– Итак, оглашаю дело. Этой ночью подсудимая, нарушив установленный специально для дам комендантский час, вышла на прогулку в пять часов утра, где и столкнулась возле мужской душевой с одним из потерпевших, сержантом Гревом. После короткой, но очень энергичной перепалки она загнала его в душ, где к тому времени находилось еще семнадцать членов экипажа из числа вновь прибывших на корабль наемников, зверски избила их…

– Я протестую! – опять подпрыгнула Алиса. – Они сами себя избили, а свалили все на обвиняемую. Вы только посмотрите на нее! – Она театрально простерла руку в сторону Стесси. – Разве могла эта слабая, беззащитная девушка справиться с толпой вооруженных до зубов здоровенных лбов?

– Да запросто, – почесал затылок Зека, вспомнив, как летел вместе со стулом в этой же кают-компании, отброшенный в сторону нежной девичьей рукой. – Ух как она меня недавно шибанула!

– А улики потом нам подбросила! – поддержал коллегу Гиви. – Вот только на перчатках произошел облом. Не наш это размерчик!

– Нет, ну надо же, даже дело огласить не дали, – обиделся Блад и мрачно покосился на молоток.

– Я протестую! – теперь уже поднялась Лилиан. – Как только что выяснилось, у прокуроров с подсудимой сложились неприязненные отношения, а потому на их объективность рассчитывать не приходится. Они не смогут вести дело беспристрастно! Я требую дать обоим прокурорам отвод, если они как порядочные люди не сделают самоотвод.

– А мы не люди, – резонно возразил Гиви.

– Начальник, в натуре, – взвился под потолок академик, растопырив пальцы на всех шести руках. – Никогда козлами не были, только по чесноку пойдем!

Тут уж Блад не выдержал, согнулся пополам и ткнулся лбом в столешницу.

– Отвод не принимается, – прохрюкал он оттуда. – Как видите, уважаемые адвокаты, прокуроры обещают работать по чесноку… в смысле объективно. – Судья разогнулся, стряхнув с век выступившие от смеха слезы. – Ну короче, вы меня поняли.

– И вот чего ты влезла? – зашипела Алиса на Лилиан. – Если он на меня запал, то протест бы принял и суду конец. Что это за суд без прокурора?

– Да, ты права. Учту на будущее, – кротко согласилась эльфа.

– Небольшая просьба к прокурорам. Прошу говорить чисто конкретным – тьфу! – чисто нормальным языком без вульгаризмов и жаргона. И, если позволите, я все-таки продолжу оглашение дела, – сказал Блад, который все прекрасно слышал.

– Разрешаем, – милостиво кивнула Алиса.

– Итак, подсудимая зверски избила пострадавших, разоружила, после чего подкинула отобранное оружие в каюту нашего уважаемого академика, где он с господином штурманом отдыхал после серии научных экспериментов над своим дедушкой.

– Гы-гы…

Блад поднял глаза. Около входной двери на хвосте сидел Фантик с аквариумом в передних лапах, внутри которого хлопала глазами лягушка.

– А ты говоришь: пьянствовали, – мяукнул Фантик лягве. – Научные эксперименты ставили, а не пьянствовали!

– Вы здесь в качестве кого? – кротко спросил Блад.

– Зрителей, – ответил кот.

– Ну так займите место на галерке, освободите проход.

Дроиды притащили еще одну лавку, и пристроили ее поближе к креслу Джима. Кот осторожно поставил на нее аквариум и только после этого запрыгнул наверх сам.

В своем артистическом прошлом Бладу не раз приходилось разыгрывать на сцене судебные процессы, и он прекрасно знал, что после оглашения дела сначала выступала сторона обвинения, потом сторона защиты, затем давалось слово пострадавшему, потом обвиняемому и только после этого начинались прения сторон с привлечением свидетелей как с той, так и другой стороны. Но вокруг был такой балаган, что до сути дела, если вести процесс по протоколу, он никогда не доберется, а потому решил сразу взять быка за рога.

– Предоставляю слово пострадавшей стороне. Господин сержант, озвучьте вашу версию событий.

Грев дохромал до трибуны. Наложенный на здоровую ногу гипс здорово мешал.

– Уважаемые дамы и господа, у нас есть традиция. Мы с друзьями в пятн… а сегодня у нас какой день недели?

– Вторник, – подсказал ему кто-то из подельников.

– Так вот, я и говорю, у нас есть традиция: мы с друзьями каждый вторник в пять часов утра ходим в баню.

– Да ну? – радостно изумился Блад. – С легким паром вас! А почему в такую рань?

– Чтоб не мешать никому. Ведь нормальные люди в это время еще спят, – с самым серьезным видом сказал адмирал.

– Трудно возразить, – согласился капитан. – Нормальные люди спят, а вы в баню, на общую помывку. Все понятно. Продолжайте.

– Ну вот… чтобы не нарушать сон честных граждан, мы в пять утра решили собраться в бане. Помыться, попить пива, поговорить о своем мужском, и тут в нашу чисто мужскую компанию врывается… э-э-э… подсудимая и начинает всех конкретно пи… – Грев поспешил заткнуться, сообразив, что чересчур увлекся и чуть было не перешел на ненормативную лексику.

– Не верю! – опять подпрыгнула Алиса. – Это ложь! Как эта худенькая маленькая девочка, еще не познавшая любви…

Эльфа ткнула ее в бок.

– Уже познавшая.

– Что? – вздрогнул Грев, который о ночном вояже Стесси к Джиму еще не знал.

– Не важно, – отмахнулась от обоих Алиса. – Так вот, как эта хрупкая маленькая девочка могла вас так избить? Как зоолог утверждаю – это нонсенс! Потерпевший, лучше признайся по-хорошему, что это вы ее туда заманили.

– Для чего? – опешил Грев.

– Для свершения… – Алиса замялась, не зная, как деликатней сформулировать обвинение, – помывочных действий.

Блад демонстративно похлопал в ладоши.

– Немножко повторяетесь, но надо сказать, неплохая попытка поменять местами истца и ответчика. Однако она не засчитана. Надо лучше готовиться к судебному процессу, госпожа адвокат. Нола, продемонстрируй суду запись инцидента.

В воздухе появилась голограмма натягивавшей на руки перчатки Стесси и ее повелительный кивок на дверь, в которую покорно вошел Грев. Вот глаза Стесси мстительно блеснули, она сделала глубокий вздох, что-то пробормотала себе под нос и нырнула вслед за гигантом. Дверь затряслась от ударов изнутри.

– Достаточно.

Нола отключила изображение.

– Предлагаю теперь выслушать подсудимую. Извольте изложить вашу версию ночных событий, – повернулся к подсудимой Блад.

Стесси встала, поправила на голове бантик.

– Эта ночь для меня была очень трудной. Я, знаете ли, привыкла спать одна в своей девичьей постели, а тут попала в натуральное общежитие. Одна храпит, другая во сне стонет, пушистый со своим молоком достал, совсем мышей не ловит, по спальне хвост трубой носится…

– Поклеп! – возмутился Фантик.

– Что значит «поклеп»? – повернулась к нему эльфа. – Если бы мы тебя не связали и в рот соску не засунули, так бы до утра по нашим постелям и скакал.