Андрей Буянов - Бродяга

Я побарабанил пальцами по столу. Похоже, эта шутка Нолона в баре мне начинает боком выходить.

— Послушайте, Пилл, с чего вы взяли, что я вообще имею какое-то отношение к Службе Безопасности Империи Аратан?

Отвечать он не стал, просто сбросил протокол запроса на подлинность личности. А в нем было четко указано, все как он и сказал, за личной подписью Т. Нолона, полковника СБ, начальника службы специальных операций прифронтирного сектора 41–15–55А, планета Ахта. И дата вчерашняя, а время через полчаса после нашего с ним разговора. Убойный аргумент.

При таком раскладе тактику поведения надо кардинально менять. Я подобрался, мысленно пожелал себе удачи и довольно нагло, не терпящим возражений тоном проговорил, обращаясь конкретно к Пиллу.

— Послушайте, инспектор, все, о чем вы сейчас говорили, напрямую вас нисколько не касается. Если у вас есть сомнения в моей лояльности, можете вычеркнуть меня из состава добровольцев, и я вам обещаю, свалю в другой сектор в течение пары часов, чтобы тут глаза не мозолить. Только арест с моего счета снимите.

Пилл только вздохнул. Но слово взял Тогот.

— Фил, это не наезд. Это так местное СБ делает предложение о сотрудничестве. Тем, на кого давить обычными методами по какой-то причине не получается. Что ты хочешь, Пилл?

Старший инспектор попался вперед.

— Как обычно, Тогот, — информацию. Ты же знаешь, что Содружество нам отказало в помощи…

Договаривать он не стал, и так все стало понятно. Надо думать, над этим вопросом сейчас множество аналитиков во всем фронтире голову ломают. И мы определенно далеко не первые, кому его задают, но… нас за это будут трясти, потому что думают, что я бывший лейтенант СБ Аратан. А «бывших» в такой профессии не бывает. И безопасники ОПЦ это сами прекрасно знают, по себе. Значит, мы в их «проскрипционных» списках числимся никак иначе, как самые что ни на есть потенциальные агенты стороннего государства. Я-то теперь точно, не знаю, как Тогот. Совершенно не скрывающиеся при том и находящиеся здесь на абсолютно легальных основаниях, что вообще гадко. Иначе как объяснить протокол подтверждения личности? Неудивительно, что нам в такой «приватной» форме скользкие вопросы задают, скрытыми угрозами переложенные. Всегда существуют такие товарищи, именно для консультаций в обход официальных каналов, и почему бы нам вдруг ими не оказаться. Ну хотя бы гипотетически. Пусть шансы на это и невелики, у СБ работа такая, все варианты прорабатывать, в том числе и тупиковые. А так… Пусть и через кучу посредников, но факт в том, что именно такие неофициальные каналы чаще всего и выдают наиболее приближенную к правде информацию, естественно, для тех, кто ее распознать сможет. В этих ребятах сомневаться не приходится. Вот только от меня, боюсь, пользы им будет мало. Не уверен только, что они это понимают. Ну что же…

Я кивнул, мол, если вдруг что узнаю, то намекну. Предыдущий опыт мне ясно говорил, что начни я сейчас ему тут всю правду-матку с самого своего рождения рассказывать, — сделаю только хуже. Не только не поверят, а еще и в обратном убедятся, не дай бог.

Пилл кивнул в ответ, мол, он мне поверил, встал с кресла одним движением и направился в сторону шлюза. Ну да, все и всё услышали, чего дальше комедию ломать, тем более необходимые коды давно уже установлены, базы по своим кораблям скинуты, а лояльность экипажа официально подтверждена.

Я поставил чашку на стол и двинулся следом, нужно проводить господина инспектора.

Уже в самом стыковочном узле он обернулся, устало улыбнулся и сказал:

— Если вам это интересно, то администрация ОПЦ, в благодарность за вашу помощь, может сертифицировать ваши базы по специальности «Пилотирование среднего корабля», даже несмотря на то что их у вас несколько не хватает. Разумеется, после завершения операции по освобождению Бегаза.

— Давайте сначала попытаемся в ней выжить. Вы ведь тоже летите?

— Да, на «Церене». Удачи, господин… Никол.

— И вам того же, инспектор.

Переборка с тихим всхлипом захлопнулась.

Я побрел в рубку, просматривая списки задействованных кораблей. «Церен», тяжелый линкор аварского производства, самый мощный и самый старый из девятнадцати предполагаемых к участию в операции тяжелых кораблей всего объединенного из трех группировок флота. Все что осталось, было припрятано в загашнике на дальних доках или еще где, все что удалось собрать у правительств планет и орбитальных станций, внезапно дружно подхвативших единый приступ острой паранойи. Единственный корабль такого класса во всем флоте, единственный линкор ОПЦ. По своим характеристикам не особо сильно уступает современному линкору в оснащении и мощности залпа, зато довольно сильно проигрывает в скорости. И если взаимоисключить матки кочевников и наши линкоры, то получается приблизительное равенство в силах.

Да, все остальное это переоборудованные гражданские суда, и если бы я не знал, что у кочевников корабли не лучше, то можно было бы смело паниковать. Одно радовало, что таких флотов будет, судя по составу списков свой — чужой, минимум три, а это почти тысяча кораблей, ощутимая, хоть и неуправляемая сила. Ну да для выполнения приказов есть регулярный флот, который теми же линкорами и тяжелыми крейсерами в этой операции и представлен.

Вообще правильно, что всей этой громадой «добровольцев» никто даже и не будет пытаться управлять (за исключением выделения сектора действия, приказов больше не было). Это меня сильно успокоило, потому что если у людей хватает ума не лезть управлять теми, кто не умеет, и не будет в основной массе своей подчиняться, то у них явно есть здравый смысл.

А если он есть, то пусть мы и выступим в роли пушечного мяса, и своими несогласованными действиями просто свяжем противнику руки, чутка перегрузим коммуникации и вообще отвлечем, пока тяжелые силы правильным боем свяжут материнские корабли, но этого хватит командованию, чтобы высунуть главный козырь из рукава. А козырь этот есть непременно, несмотря на то что в списках свой — чужой ничего даже приблизительно на это не намекает, так как для полноценного линейного сражения наших тяжелых сил явно не хватает. Все остальное не в счет, потому что отдельно таким сбродом, как мы, на своих околобоевых судах, не воюют.

Сидя в командирском кресле, так как Тогот сидел во втором, пилотском, запустил предполетную проверку систем. Повернулся к нему и со всей возможной искренностью в голосе, на которую был только способен, сказал:

— Тер, я ни разу не агент. Говорю это тебе под протокол, для того чтобы не было между нами недоверия. И отношение к СБ Аратан имею очень посредственное, даже случайное…

— Успокойся, Фил, я тебе верю. Если честно, — Тогот потер небритый подбородок, — не тянешь ты на лейтенанта безопасника. Без обид.