Альфред Ван Вогт - Оружейные лавки империи Ишер

Эту ночь он спал спокойно. А утром снова была дорога. В полдень он опять услышал лай. Для него он прозвучал словно гром среди ясного неба. Он был уверен, что оторвался от преследователей.

Малыш по инерции бросился вперед. Он очень устал. Устал бежать, устал жить. Сумеет ли он расправиться с новой стаей? Погоня продолжалась до вечера. А когда наступила ночь, он предпринял попытку повторить вчерашнее, но уже на расстоянии почуял ловушку.

Не решив, что делать, он опустился на снег. Стало еше холоднее. По ночному небу, закрывая звезды, плыли облака. Неожиданно сверху на него посыпались мягкие белые хлопья. Сначала их было немного, а потом они повалили гуще и гуще. Вначале он сопротивлялся, пытаясь избавиться от наваливающегося на него снега, но потом понял, что именно в нем его спасение. Оставалось только как можно дальше оторваться от преследователей — к утру снег занесет все следы.

Буран к утру затих. Голодный и замерзший Малыш обнаружил в скале пещеру и решил обосноваться в ней, но замер в удивлении на пороге. В пещере уже имелся один постоялец — огромный черный зверь. Удивление было взаимным. Малыш чувствовал запах тела, запах помета, запах мысли… И понял, что разбудил хозяина.

«Медведь… другой… наглец… нужно проснуться…»

Очевидно, так рассуждал, пытаясь очнуться от спячки, медведь-кодьяк. Он наконец проснулся, а вместе с ним и его бешенство. С угрожающим рычанием он бросился на эзвала.

От удара Малыш полетел в снег. Но пара лап, тормозя, тут же вцепилась в землю, а остальные — в медведя.

Медведь взревел и сжал эзвала в объятиях. От такого бурного выражения чувств у Малыша перехватило дыхание. Он сделал попытку освободиться. Он слишком устал, чтобы драться.

И это было его ошибкой. Желая уйти от борьбы, он дернулся в сторону, надеясь убежать. Но медведь когтями начал рвать эзвала.

Он ревел в предвкушении победы, был полон ярости и стремления убить. Освободив одну лапу, медведь нанес эзвалу, казалось бы, сокрушающий удар. На какое-то мгновение Малыш потерял сознание. Но этот удар привел его в чувство. Он перехватил лапу, поднятую для повторного нападения, и перекусил сухожилие. Свою среднюю лапу он вонзил в живот противника, разорвав длинными когтями желудок медведя.

Исход битвы был решен. Медведь еще пытался сжать эзвала в объятиях, не веря, что он встретил того, кто превосходит его в силе. Это была его последняя ошибка. Эзвал поднял средние лапы и так ударил ими медведя, что внутренности того вывалились прямо на Малыша.

Медведь так ничего и не понял. С выражением крайнего удивления на морде он упал в снег, разжав свои объятия, смертельные для других животных.

Вконец измотанный Малыш лег рядом. Потом он с трудом поднялся и проник в освободившуюся пещеру.

Запах медведя уже не тревожил его. Он зализал свои раны, свернулся клубком и заснул.

Малыша разбудило ощущение, что рядом бродят звери. Ощущение было столь острым, что он мог определить и их размеры, и количество. Зверей было много, но все они — значительно меньше медведя. Их присутствие успокоило Малыша: значит, людей поблизости нет. Звери с удовольствием пожирали медведя. И эзвал, ощущая это удовольствие, вновь спокойно заснул.

Когда он проснулся, большинство зверей — похожих на собак, но крупнее — уже ушли. Остались четверо. Двое из них трудились над большой толстой костью, пытаясь ее разгрызть. Третий обнюхивал вход в пещеру.

Малыш вскочил на ноги. Сон вернул ему бодрость и силы, и энергия переполняла его. Он стоял у выхода из пещеры, а волк находился у ее входа — что в принципе одно и то же.

Несколько секунд они с интересом рассматривали друг друга. Интерес был взаимный — каждый видел другого впервые.

Волк утробно зарычал, попятился, поджав хвост, и исчез. Он не боялся эзвала, но относился к силе с большим уважением. К тому же он был сыт и к драке с огромным зверем явно не расположен.

Малыш вдруг сообразил, что разбросанные кости, клочья шкуры, кровавый снег — все это должно хорошо просматриваться с воздуха. Это его не устраивало, и он вышел из пещеры. Пара волков стояла недалеко от входа, а двое других — ярдах в ста от первой пары. В глазах тех, что были ближе, пылал огонь ярости, но, увидев эзвала, они поспешно отступили, оставив на снегу кости, которыми лакомились. Не обращая внимания на волков, Малыш закопал остатки пиршества в снег и попятился к пещере, стараясь замести за собой следы.

Ночь он провел спокойно, но к утру начал ворочаться, чувствуя голодные спазмы в желудке. После полудня вновь повалил снег. Когда снегопад кончился, Малыш вышел наружу. Он вспомнил, что по дороге к пещере он пересек ручей. Под его льдом — он даже на бегу обратил внимание — копошились какие-то живые существа.

Малыш проломил лед посреди ручья и замер в ожидании. Он улавливал какие-то неподдающиеся расшифровке примитивные мысли, а на поверхности воды заметил движение юрких блестящих существ. Эзвал внимательно следил за их поведением. После нескольких неудачных попыток он быстро сунул правую лапу в ледяную воду, неуловимым движением подцепил рыбу и выбросил ее на лед. От еды он получил удовольствие. Мясо оленя проигрывало по всем статьям.

В течение часа он поймал пять рыб. Немного, но вполне хватило, чтобы утолить голод. Когда стало темнеть, Малыш вернулся в пещеру.

Ночь он провел в раздумьях. Насущные проблемы он решил как нельзя лучше: у него было надежное убежище и вкусная пища. Всего этого он добился сам, собственными силами, впервые в жизни. Мать, будь она жива, могла бы им гордиться.

Мать… Он испытал внутреннее беспокойство. Да, он смог обеспечить себя, но не сумел отомстить за мать. Люди должны заплатить жизнью за ее смерть! Сколько? Он не знал. Наверное, не хватило бы людей всей планеты. Уж во всяком случае, этой страны.

По мыслям преследователей он мог себе составить образ городов, домов… Нужно добраться до одного из них и подсчитать его население, прежде чем начать убивать.

Нужно только подождать. Охота еще впереди.

Но на четвертый день все его продуманные планы рухнули. По дороге к ручью он попал в бобровую ловушку. И надо же — как раз больной левой ногой.

Малыш упал на землю и принялся детально изучать штуковину, которая не хотела его отпускать. Разобравшись в механизме, он нажал на рычаг. К ручью он добирался на пяти ногах. В пещеру он возвращаться не рискнул — раз есть ловушка, значит, может появиться и ловец. Вопрос только в том, когда это произойдет. Но, без сомнения, оставаться здесь опасно.

Ближе к рассвету он устроился на отдых, выбрав укромное место под скалой. Спал он весь день. К вечеру ему повстречался еше один ручей. Он привычно проломил лед и наловил рыбы. Эту и следующую ночь он шел по течению. Идти было легко и сытно.