Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Точка невозврата

— Но дети? — не сдавался я. — По ним же все сходится! И принцу Эдуардо почти столько, сколько мне, и кузен…

— Это ничего не значит, совпадение, — перебила она. — Знаешь, какова среднестатистическая численность количества детей в семьях знати?

— ???

— Три. Реже — два. Один и четыре встречаются, но иное количество, кроме перечисленных, редко. Так что… — Она сделала жест рукой, словно помахала крыльями. — Здесь пролет. То же и насчет кузенов — посчитай вероятность с таким количеством домочадцев иметь хотя бы одного кузена заданных параметров?

— Но у принцессы он есть.

— Да, есть. На Земле. В Империи. — Глаза Паулы зло сверкнули. — Однако, ты забыл про младших детей императора, а у него еще два сына кроме Фернандо, подходящего под твои параметры. Они тоже ее кузены, так что здесь не сходится стопроцентно.

И еще ты кое о чем забыл. В-последних. — Она понизила голос почти до шепота. — О важном, САМОМ важном. Имперская линия семьи Веласкес это ДРУГАЯ семья. Другая, Хуан, понимаешь? Это отдельный род, отдельная династия, и только фамилии у них одинаковы.

Я отрицательно замотал головой.

— Но это же не так. И все это знают.

Она сокрушенно вздохнула.

— Дон Филипп, отец Леи, не был женат на ее матери, Хуан. Она — Веласкес, но как бы другой, местный, как дочь своей матери. Понимаешь? Для земной аристократии они не родственники, да и для вашей… — Скептическая ухмылка. — Это категория людей, которая блюдет традиции и обычаи; для них важно лишь то, что ОФИЦИАЛЬНО произошло или не произошло. Лирика имеет значение только в реальном времени, в перспективе же нет никакой разницы, кто чей отец и кто чья дочь. Главное, законный это ребенок или нет. А мы говорим именно о перспективе, так как виновники события давно мертвы. Поверь мне, я выросла в их среде, знаю образ мыслей сеньоров аристократов. Это так.

Признаюсь, Паула огорошила. С этой стороны проблему я не рассматривал, до таких материй не докапывался. Я качал головой, понимая, что нужно вновь, в который раз, пересматривать свой взгляд, и что я снова лишь в начале пути.

— Официально родственность обеих линий наших правителей состоит лишь в том, — продолжала моя огненная собеседница, — что далекий-далекий предок Филиппа был сыном Евы Веласкес, погибшей сестры королевы Аделлины, а Лея — потомок ее самОй. Общий же родственник у них — имперская принцесса, сосланная братьями на Венеру, чтоб не мешалась в их борьбе друг с другом за власть. Имперской, Хуан! Не имеющей к Венере никакого отношения! Это было тучу поколений назад, так что сам думай, может ли дочь Леи называть кого-то из сыновей Себастьяна кузеном?

Я перевел взгляд на Кассандру, воспользовавшуюся паузой и доевшую под наш спор свой обед. Та лаконично кивнула.

— Так и есть, Хуан. Они повернуты на этом. Потому и заключают договоренности о браке, когда дети еще спят в колыбельках. Чтобы было по правильному.

Это меня добило. Я сник, опустив голову на руки. Паула, видя мое состояние, улыбнулась и потрепала по плечу:

— Это к лучшему, Хуан, поверь. Что она не принцесса. Ты найдешь ее, я уверена, но не наломаешь дров. Хочешь, я скажу тебе, что было бы, окажись она на самом деле ее высочеством?

Я устало кивнул.

— Она нашла бы тебя, на следующий же день. Или через. Представившись белой овечкой, вытрусила бы из тебя душу. Затем переспала с тобой и исчезла, а потом, сидя в салоне с такими же аристократическими тварями, как сама, громко бы обсуждала тебя, дурачка, попавшего в ее сети, над которым она так круто «прикололась». А твоя рана осталась бы на всю жизнь.

— Она мразь, Хуан! — выпалила Паула со злостью. — Они обе! Но если старшая хотя бы держит себя в рамках, то у младшей тормозов нет вообще! Она смеется над людьми и переступает через них, потому, что это весело! Все они мрази! Вся эта гребанная аристократия! Они все так делают! Они не считают нас за людей, никто и никого! Особенно эта драная кошка Изабелла!..

Паулу повело, она заводилась и заводилась, на нас уже начали коситься все вокруг. Ненависть так и лилась из нее наружу, и я понимал, что взялась она не на пустом месте. Видя, что ситуация выходит из под контроля, я быстро переставил стул и обнял ее, крепко прижав к груди:

— Все хорошо! Хорошо, Паула! Успокойся!..

Кассандра уже стояла над нами — она также кинулась успокаивать подругу, но я успел раньше.

— Я в норме. Да-да, я в норме!.. — Паула отстранилась, с опаской оглядев меня с ног до головы. — Больше не делай так, ладно? Я себя контролирую.

Она была удивлена. Сильно удивлена. Объятия ее не покоробили, но к такому обращению она не привыкла. А может, отвыкла? Но в личное пространство меня пока не впускали.

— Я не знаю насчет твоей девочки, — подвела красноволосая итог, поднимаясь, — но насчет принцессы скажу точно. Это не она и тебе повезло в этом.

Я обратил внимание, как она поднимается: гордо, с осанкой, раскрыв плечи. Как просто стоит, смотрит на других. На ее взгляд — от него отдавало властью, привычкой повелевать. Я уже видел такой. «Она держала себя так и раньше», — понял вдруг я. — «Просто я не обращал на это внимание — слишком мало мы знакомы».

Да, от Паулы так и разило достоинством, которого не было ни в ком из девчонок «чертовой дюжины». Ни даже в Долорес и подобным ей. Это если забыть о том, что она сейчас говорила и с кем себя сравнивала.

«Что, Шимановский? Имперская аристократка в корпусе венерианской королевы, и сразу в твоем будущем взводе? Ты везунчик, или в тебе магнит для аристократок? Или это „везунчик“ в кавычках?»

«Заткнись!» — осадил я его. Пока было рано делать выводы, я еще слишком мало знал. И не стоит приставать с расспросами сейчас — время не пришло. Но девочка она не простая, ой какая непростая!

— Ты расскажешь мне еще про принцесс? Все, что знаешь? — попросил я, обходя столик и беря ее за руку. — И про аристократию?

— Заинтриговала?

— Да.

Она не бросила руку, наоборот, усмехнулась, и гордо вскинув голову, пошла со мною к выходу, вслед за удаляющейся Кассандрой. И только теперь я в полной мере ощутил, как это — смотреть на девчонку снизу вверх. Впереди меня ждали муки ада, но теперь они не выглядели такими безрадостными.

— Я не должна говорить этого тебе, но скажу, — хмыкнула Паула после долгого раздумья, когда мы поднимались на эскалаторе. — Ты вечером встретишься с Леей, и после этого примешь окончательное решение. И если согласишься, а мы видим, что ты согласишься, тебя запрут у нас незнамо на сколько времени.

— Да, так будет! — подняла она руку, пресекая мои возражения. — Тебя будут обучать ускоренно, это оставит отпечаток на твоей свободе. Но я не об этом.

Пауза.

— Понимаешь, Лея — это еще не всё. Она главная, она королева, но она…