Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Страна чудес

— Ты же понимаешь…

— Я остаюсь, — жестко заявил я, демонстративно вложил пропуск обратно в конверт, перегнулся через стол и придвинул его к «русской принцессе». — Так и передайте.

— Хуан!.. — Жанка замерла с открытым ртом — такой глупости не ждала.

— Я все сказал, свободны.

Сам не знаю, откуда во мне взялись силы, но состояние отрешенности, в котором находился, вдруг резко сменилось новой песнью борьбы. Я шел против, как шел не раз и не два до этого. Как обычно, как всегда. Да, за моей спиной больше нет таинственных сил, но я НЕ УМЕЮ сдаваться.

— То есть, так и передать?.. — все еще надеясь, что неправильно поняла, спросила Жанка. Я кивнул.

— Да, так и передай.

Из ее груди вырвался обреченный вздох, они переглянулись с напарницей, молча встали и вышли.

— А не делаешь ли ты ошибку? — сформулировала вопрос, читающийся у всех на лицах, Белоснежка. Я отрицательно покачал головой.

— Мне надо пройтись. Будете сидеть, ждать новостей? — Пальцы активировали перед лицом козырек визора и вывели меню связи. Девчонки начали вразнобой кивать.

— Конечно! — вновь за всех ответила мулатка. Кажется, сегодня ночью спать не будут многие.

Пальцы тем временем вызвали службу коротких сообщений и на завихренном мини-планшете отбили вопрос: «Можно на минутку?»

Ответ пришел почти сразу, секунд через десять.

«Заходи».

Когда я вышел в межсекционный коридор, меня догнал еще один персонаж текущего действа, но, в отличие от неопытной и разрывающейся меж двух огней, Жанки, обладающий и полномочиями, и желанием их использовать.

— Стой!

Обернулся. Она догнала меня, и, схватив за грудки, прижала к стене. Во всяком случае, попыталась.

— Ты что делаешь, muchacho? Покрасоваться перед девочками захотелось, какой ты крутой и несогласный?

Я с силой отпихнул ее, приводя этим в себя.

— Отвали! Тебе какое дело?

— Это я должна была уговорить тебя воспользоваться пропуском. Но убедила, что я — не лучшая кандидатура.

— Хоть здесь у тебя мозги работают! — усмехнулся я ей. Оливия, а это была она, не смутилась.

— Язви. Только сейчас ты возьмешь ЭТО, а завтра с утра воспользуешься им. Предварительно собрав вещи. Что не унесешь — передадут потом девчонки Кассандры. Все ясно?

Я отрицательно покачал головой.

— Я остаюсь.

— Дурак! — закричала она. — Думаешь, они не знают, что ты хочешь сделать? Да, они дадут тебе выпендриться, устроить дебош перед казнью, но они ГОТОВЫ к этому! Тебя скрутят и вышвырнут! Ничего ты не добьешься, только усугубишь!

— Показав, что не хочу казни?

— Показав лицемерие! Как делаешь вид, что не хочешь казни тех, кто пытался убить тебя и твою мать! И что тебя все-таки надо грохнуть, не только из чистой мести, а чтоб неповадно было!

На такое я и ответить ничего не смог.

— Лив, можно тебя так называть? — вспомнил я обращение к ней, когда приходил в себя на татами. — Лив, тебе до этого какое дело?

Она замялась. Я уставился ей в лицо и выжидательно молчал. И она сдалась.

— Мы все-таки будем работать вместе, в любом случае, при любом сценарии. Не спрашивай меня подробности, я не могу отвечать, но ты…

— …Избран, как подушка для ее высочества инфанты. Или ее сестры, если с первой не получится. Не красней, я уже давно догадался.

Она вздохнула с видимым облегчением.

— Когда всё образуется, они продолжат. Что это будет, не знаю, честно. Ходят слухи о королевском флотском училище, но это только слухи. А потом мы продолжим, приступим к основной фазе.

— А где гарантия, что они не грохнут меня… Там? После?

— Ты не будешь маячить на глазах, не будешь пытаться быть одним из них. Будешь ТАМ. А там — это там. В конце концов, «сорок четвертые» пытались убить тебя. Эмоции схлынут и всё нормализуется, войдет в русло. А если останешься, только усугубишь, и закончится это плохо.

Она сделала паузу.

— Я не могу говорить, Хуан, но ты важен. Ты даже не догадываешься, насколько. Не надо рисковать. Это глупый риск, из такого дерьма тебе не выплыть.

Из моей груди вырвался смешок.

— Почему просто пропуск? Не приказ?

Оливия покачала головой.

— Не знаю. Говорят, ОНА не хочет неволить. Юридически ты как бы уйдешь сам, а это для ваших будущих отношений важно.

Пауза.

— Хуан, не спрашивай, там наверху разброд. Лея давит на офицеров, гнет свою линию насчет тебя, а они не хотят этого исполнять. Но и сами ничего предложить не могут. Могу сказать только, что она до сих пор верила в тебя, что ты выкрутишься. До последнего. Даже когда убили Рыбу. А теперь подписала тебе пропуск. Не глупи, Хуан. В шесть буду ждать тебя за гермозатвором шлюза главного входа, подброшу до дома, тогда и поговорим обо всем, что попытаюсь нарыть за сегодняшнюю ночь. Но сейчас просто поверь мне, как врагу — враг всегда объективнее друга — уходи. Не делай глупостей.

Ее рука силой вложила пластиковый конверт в мою ладонь, другой рукой сжала ее.

— До утра!

И пошла по коридору в обратном направлении. На душе играли кошки, царапая аргументом: «Враг всегда объективнее друга». Да уж, точно! Предстоящий разговор с Мишель тет-а-тет приобретал все большую и большую важность.

Гермозатвор поднялся, я вошел. И тут же попал под перекрестье взглядов аж пяти пар глаз — всех сеньор «решающих». М-да, главное вовремя! Стол по давней традиции хозяйки кабинета был уставлен всевозможными сладкими яствами, в середине его возвышался горячий фарфоровый чайник, а из чашек шел невообразимый букет ароматов, причем из всех разный.

— Доброй ночи! — вежливо склонил я голову. Мишель, сидящая во главе стола, кивнула на другой его конец.

— Ты хотел поговорить?

Я кивнул. Сел. Выдержал паузу.

— Почему вы не ввели мораторий? — решил начать я со «свойской» претензии. А что, обстановка душевная, располагает…

Брови всех присутствующих удивленно взметнулись вверх — не ожидали такой наглости. Однако я был не тем человеком, которого они могли просто так послать куда подальше. Я — ИХ проект, и все прекрасно это понимали.

— Зачем? — усмехнулась Мишель, моя теоретически любовница, принимая правила игры. — Смысл? Ну, введем. Повесим большой дамоклов меч, и над ними, и над тобой. Проблема же этим не решится.

— Но проблема…

— Хуан, — вежливо, но жестко отрезала сеньора Гарсия. — Они напали на тебя, и более того, напали на твою знакомую Афину, полноправную представительницу этого заведения. Которая выжила только благодаря случайности. Если мы простим, спустим это, создадим нехороший прецедент. Мы и так поступаем с ее взводом не очень порядочно, не стоит нагнетать атмосферу. А потом и другие недовольные подтянутся.

— То есть, они будут расстреляны в любом случае, — констатировал я. Она кивнула.