Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим

— Замечу, месье Пирс, что у нас здесь не одна, не две и даже не три головы. Но не в этом дело. Я не возражаю, а вы, Виби, нет? Тогда подключайте Жарье, Томсона и Клюева. Так, коллеги, продолжаем! — отходя от трехмерного монитора, призвал профессор и натянул на лицо хирургическую маску.

Когда несколько часов назад палеокосмонавта извлекли из криокамеры и положили на операционный стол, очень долго пришлось провозиться с его скафандром. И только когда призвали на помощь Дефо и кибернетика Гринвуда, удалось разблокировать замки и снять космическую амуницию. Виби, со словами «А вот и наш спасательный маячок», снял небольшой оранжевый прибор с системы жизнеобеспечения скафандра.

— Сам по себе прибор больше нужен, как система «SOS». Мнемоблок он ставит нейроимпульсом только в крайнем случае, если оценит работу мозга как соответствующую высшей степени опасности для носителя, — пояснил он.

Палеокосмонавт был одновременно похож и не похож на людей. Голова, лишенная растительности, практически полное отсутствие ушей, широко расставленные, очень большие глаза, небольшой нос и рот. Две руки, две ноги, на руках по четыре пальца, на ногах по два. Внутреннее строение тоже имело очень много схожего с людьми. Кровь, по своему химическому составу, была почти идентична человеческой. Но главное, что сейчас интересовало ученых, это мозг палеокосмонавта. Пока принципиальных отличий найти на микро- и наноуровнях не удалось, а это вселяло надежду, что по крайней мере мнемослепок сделать удастся.

Еще через несколько часов по телу инопланетянина прошла легкая судорога, и приборы зафиксировали пару слабых ударов сердца, или того органа, который был ответственен за прокачку крови через организм. Крионики плотнее обступили тело, и началось таинство реанимации или воскрешения из небытия.

Тьма и пустота резко, без всякого перехода, превратились в серую непроницаемую монохромную мглу. Всплыла и разлилась по спине и плечам тупая боль. Боль? Он же умер, какая боль?! Перед внутренним взором проплыли последние картинки, запечатлевшиеся в памяти: гуманоиды, андроид, мехатрон и эти отвратительные энергетические сгустки, бой и падение в кипящее озеро при окружающей температуре открытого космоса. Еще он начал ощущать вмешательство чужого излучения, которое как бы прощупывало его, слегка прикасаясь краями лучей к нейронам мозга. Вмешательство не было враждебным, но в то же время довольно бесцеремонным. С другой стороны, самым краешком своего еще не проснувшегося сознания он понимал, что по его телу проходят различные энергетические импульсы, побуждающие его тело оживать… Оживать! Но кто это делает? Кто?!

Лэн постепенно обретал способность мыслить логически, кроме этого, стали возвращаться некоторые чувства и способности. Но с кем он имеет дело, с союзниками — гуманоидами или с этими…

Вдруг он ощутил, что вокруг него находятся несколько существ, которые «фонят». Неужели?.. Неимоверным усилием он включил телепатию. Да, так и есть — его окружало несколько гуманоидов, мнемоотпечатки которых были неуловимо похожи на его собственные, только значительно слабее. Это не те, кого он встретил на ледяном спутнике планеты-гиганта и с кем плечо к плечу бился со сгустками энергии. Те в этом плане были стерильны. А вот… Точно! Здесь же присутствовали андроиды с таким же электронным фоном, как и тот, который пытался его спасти там, во льду. Что это значит, что?!

И вдруг, как гром среди ясного неба — прошел мнемоимпульс такой силы, которого он еще никогда не ощущал. В этом импульсе было и отчаяние, и решимость помочь, и неуверенность, и сочувствие… Он был в высшей степени эмоционален.

«Ты кто?» — собрав все силы, дал посыл Лэн, и прежде чем реципиент смог ответить, получил почти всю информацию, которая хранилась в незащищенных зонах мозга незнакомца. «Птенец, эмбрион. Он сам еще не знает, на что способен».

И тут пришел ответ от реципиента. Лучше бы он не приходил. Он был настолько неумело-мощным, что чуть не вверг Лэна обратно в небытие. Но главное было понятно — это не враг!

Лэн понимал, что попытка гуманоидов его реанимировать не может завершиться успехом, она обречена на провал. Он бы сам так хотел, так хотел, но…

Жизненной силы осталось совсем ненадолго. Надо принимать решение. Но… Отдав знание и власть над материей и пространством, не вложит ли он в руки чужаков то оружие, которым они не смогут правильно распорядиться и наломают таких дров, что подумать страшно. С другой стороны, если знание умрет вместе с ним, чужаки останутся один на один с этими сгустками энергии, с этой темной силой.

С усилием открыв глаза, он увидел склонившихся над ним чужаков в масках на лицах. Он попытался поднять руку, но мышцы не послушались его. Однако какой-то импульс прошел, потому что один из чужаков, на котором не было маски, опустил голову и посмотрел туда, где должна была лежать его рука. И тут Лэна посетило ощущение дежавю — его ладонь сжала кисть андроида, погибшего на ледяном спутнике. Сжала легко, добро, будто пытаясь поддержать и помочь. И это такое простое и естественное проявление сочувствия, сострадания и желания помочь, мгновенно утвердило Лэна в решении: знание нужно отдать, эта цивилизация сможет распорядиться им правильно, она должна победить зло! А способ остался только один — телепатия. Выдержит ли птенец? Должен, должен!

Лэн собрал последние силы и дал насколько только мог мощный мысленный посыл птенцу.

Силы оставили последнего из могущественной мегацивилизации Торонт, и его сознание окончательно утонуло во мгле… Но рука Лэна и после смерти продолжала сжимать протянутую ему сквозь глубь тысячелетий и бездну мегапарсек руку друга.

— Он ушел, профессор… — тихо сказал Виби, отпуская и аккуратно кладя на салфетку операционного стола руку палеокосмонавта. — Всё.

Все молчали.

— Мнемослепок? — спросил Моран.

— Снят, профессор, — ответил андроид Арпи.

— На расшифровку, срочно!

Моран кивнул головой, и Герберт пошел в сторону компьютерной консоли.

И вдруг из динамиков выплюнуло:

— Катрин, Катрин, срочно в каюту номер восемнадцать! Срочно!!! — голос Варги было не узнать.

— Что случилось, Карел?

— Вовка умер!!!

— Как?!

Дешан сама не помнила, как добралась до восемнадцатой каюты, около которой уже стоял Дефо. Вовка, над которым склонился Варга, лежал на узкой койке белый, как простыня. Катрин с ходу надела ему на руку универсальный медицинский прибор. Попытавшегося помочь Карела кто-то вежливо, но решительно выставил из каюты: это был подоспевший Герберт, позади него из-за плеча выглядывала Хлоэ. Слабо протестовавшего Карела Дефо отвел в сторону и прислонил к стене коридора.