Владимир Кузнецов - Алхимик

— Добро, — кивает Сол. — А что за рейды?

— Вербовщики, — заявляет Спичка со значительным видом. — Добровольцами в армию мало кто идёт. А уж во флот — так тем более. Потому, для пополнения рядов у короля есть специальные люди. Ходят по домам, обычно ночью, вышибают двери, ищут подходящих в солдаты мужчин. И если у тебя откупной нет или там ноги, руки или обоих глаз — считай что тебя уже забрили. Ребята серьезные, драться не дураки. Даже банды от них откупаются — дают рекрутов, сколько те попросят.

Эд задумчиво почесал бороду. Если Спичка не привирает, то дело, конечно, дрянь.

— Что, и филины тоже?

— Не, — Спичка мотнул головой. — Филины на время призыва собираются в Старой Пивоварне. Туда вербовщики не суются. А что это у тебя?

Он попытался проскользнуть мимо Эда в комнату, но тот перекрыл ему дорогу.

— Не суйся. Отравишься.

— Ты же не травишься! — возмутился мальчишка, отступая.

— Я маску ношу. Лучше скажи — нам что, тоже в Пивоварне прятаться придётся?

Спичка пожал плечами, смешно выпятив нижнюю губу.

— Не знаю. Будем ждать.

Ждать долго не пришлось. К закату к охране Эда прибавляется ещё пятеро угрюмых парней, окна закрываются ставнями, а обе двери основательно баррикадируют. Когда Сол спускается на шум, долговязый мужик с длинными рыжими бакенбардами и уродливо перебитым носом вручает ему увесистую дубину с удобной, обмотанной кожаным ремнём рукоятью.

— Возьми-ка. И держи при себе.

Этой ночью на Мэдчестер-стрит шумно. Слышно, как чем-то тяжелым колотят в двери, как визжат женщины и бранятся мужчины. В щелях закрытых ставен мелькали рыжие отсветы открытого пламени, несло горелым дёгтем. Эд не спал — чутьё подсказывало, что и его дом не обойдут вниманием.

В двери стучат.

— Чужак, открывай, — это голос одного из филинов. Эд отодвигает щеколду. Дубина у него при себе. В дверях — гангстер с перебитым носом.

— Собирай что нужно, — времени на предисловия он не тратит. — Старшие сказали забрать все твои причандалы.

— Что случилось? — хмуро осведомляется Эд. Этого носатого он не знал, и доверять ему не спешил. В этом городе у него друзей не было. Разве что Спичка… Хотя и Спичку ещё надо проверить.

— Бунт, — гангстер оттопыривает нижнюю губу, показывая ряд гнилых, щербатых зубов. — Весь Западный Край полыхает. Говорят, началось с того, что Райтарк и Трок сдали вербовщикам своих тоскских и диларнийских работников. Чёртовы дикари устроили настоящую резню, отправив к праотцам целый отряд вербовщиков, да так разгулялись, что пошли громить всё, на что глаз упал. Святоша Уолзи бросил на усмирение бунтовщиков своих чёрных мундиров. Сейчас на Адмиральском мосту такая драка, что слышно на милю вокруг.

Рыжий опасливо оглядывается через плечо, словно бунтовщики с гвардейцами уже стоят за его спиной.

— Лучше нам убраться и поскорее, чужак.

На улице в этот момент кто-то долго и протяжно кричит — такого страшного крика Эду ещё не приходилось слышать.

— Спичка! — кричит он. Мальчишка тут же выскакивает из-за спины гангстера — видать ждал. Эд оглядывает спальню, прикидывая, что можно забрать, а что стоит оставить.

— Мне нужны ящики. Чем больше, чем лучше. У старухи найдутся?

— Дьявол её знает, — бросает Спичка. — Только я спрашивать не буду.

Эд коротко матерится. Спичка повторяет пару слов, довольно кивая — до новых ругательств этот шкет всегда охоч.

— Не стой, как столб! — прикрикивает на парня Эд. — Снимай с кроватей простыни, одеяла, тащи все тряпки, какие найдешь.

Они спускаются в лабораторию. Прежде всего нужно забрать посуду и дистиллятор — эти штуки дорого стоят и долго делаются. Эд заворачивает пробирки и реторты в тряпье, которое ворохом приволок Спичка. Дальше — реагенты. Гремучая ртуть в небольшом пузырьке идёт Эду в карман. В соседний он суёт «пробную» гранату. Стеклянная бутыль с азотной кислотой заворачивается в одеяло и обматывается бечевой.

— Понесёшь ты, — Сол тычет пальцем в грудь носатому. — Смотри, если разобьёшь — она сожжёт твою кожу и выест парами нутро.

— Я не понесу, — тут же отпихивает руку Эда гангстер. — В руки эту колдовскую дрянь не возьму.

— Возьмёшь, — Эд уже вернулся к сборам и на носатого даже не смотрит. — Или будешь сам объясняться с Джеком.

В ответ слышаться невнятные, очень тихие ругательства. Джек в качестве аргумента оказывается более чем весомым. С серной кислотой дело обстоит сложнее. Эд хранит её в свинцовой бочке. Сам по себе сосуд надёжный, но адски тяжелый.

— Спичка, нам нужна тачка, — заявляет Сол, — или носилки. Что-то, на чём можно отнести эту дуру. Сам не иди, возьми с собой кого-то из парней.

Парень кивает и пулей вылетает из комнаты.

— Если тачка будет большая, туда же погрузим и эту, — указывает на бутыль с азотной кислотой Эд. Остальные реагенты занимают места куда меньше. Перемотав банки и кувшины тряпками, Сол складывает их в простыню и собирает в узел. Крики снаружи не утихают, а запах гари становится всё более ощутимым.

— Тебя как зовут? — спрашивает Эд у гангстера, тревожно прислушивающегося к звукам с улицы.

— Накнад. В банде кличут Красной Шапкой.

— Это ещё почему?

— Говорят, что как нос перебили, больно стал на гоблина похож, — криво усмехается гангстер. Эд улыбается в ответ.

— Много они в гоблинах понимают. Сами-то хоть одного видели?

Накнад смотрит на Сола непонимающе.

— Да почитай половина Болотных Ангелов — гоблины или полукровки. Кто ещё согласится в канализации жить? Наши с ними каждый божий день дерутся, кроме только святого воскресенья.

Эд вскидывает бровь, про себя отмечая ещё один момент, не описанный в дневнике жены.

— Алина, Алина, — бормочет он по-русски, — как же мало ты знаешь про этот треклятый город!

Вбегает Спичка, весь в саже.

— Нашли, — задыхаясь, выпаливает он. — Быстрее… Там такой пожар!..

— Нехорошо, — замечает Эд, подхватывая узел с реагентами. — Накнад, зови парней. Давай грузиться и сматываться.

Тачка стоит на заднем дворе — обычная одноосная, плоская, наверное Спичка утащил её у какого-то лоточника, торгующего овощами. Гангстеры с бранью и кряхтением громоздят на неё свинцовую бочку, докидывают остальные пожитки, хватают оглобли.

Эдвард, как завороженный смотрит поверх крыши их дома. Небо со стороны Мэдчестер-стрит всё залито грязно-рыжим заревом. Похоже, горит не один десяток домов.

— Давай, чужак, не стой столбом, — окликают его недовольно. Они волокут тачку по подворотням, двигаясь в сторону пивоварни. Хлопья сажи кружатся в воздухе, налипают на кожу, забиваются в нос. Воздух горчит и оседает в горле смолистой плёнкой.

— Стоять! — Эд резко останавливается. — Нельзя нам в пивоварню.