Михаил Шуваев - Лунная соната

Блумберг поводил пальцами, и в воздухе пошел трехмерный фильм, где замелькали Лосев, Вердей и Нортроп.

— Вердей в это время находился в госпитале на плановом комплексном обследовании, он вообще очень серьезно относится к своему здоровью. Лосев… Лосев проигнорировал мероприятие без объяснения причин, даже не ответил на приглашение. Нортроп… Нортроп в это время был занят на отладке оборудования на строящемся астрофизическом комплексе на Марсе. Ты ведь слышал, наверное, что на вулканическом плато Олимп, на высоте около тридцати километров над условным уровнем моря на Марсе вот уже год как ведется строительство крупного телескопа, который может реально составить конкуренцию «Оку Вселенной».

— А почему мне об этом новом телескопе ничего не сказал директор Мюррей?

— А ты его об этом спрашивал? Да и к тому же Мюррей очень ревниво относится к строительству нового комплекса, справедливо расценивая его как потенциального конкурента своему «Оку Вселенной», — ответил Айво. — Сам посуди. Даже при чуть более скромных технических характеристиках астрокомплекс «Галилей» реально не будет уступать по дальности наблюдения, детализации расшифровки изображений, спектральных отпечатков и графиков. Помимо этого сама аппаратура комплекса, в силу своего нахождения на тридцатикилометровой высоте на Марсе, будет испытывать меньшее влияние солнечного ветра, радиации и ионизации того, что на Марсе называется атмосферой…

— Всё, всё, сдаюсь — убедил! — замахал руками Ричард.

Айво с сомнением посмотрел на агента и, покачав головой, продолжил:

— Поехали дальше. Прайс повздорил с Мюллером. Но Мюллера неожиданно поддержали Фу Тинпен и Моралес с Пелтоненом. Кстати, Пелтонен встречался с профессором и до, и после конференции. Насколько я понял, он этого не скрывал в разговоре с вами.

— Не скрывал, даже фотографию показал, по которой мы судим о внешнем виде этого топоскопа, — подтвердил Сноу.

— Ясно. Но у меня, пожалуй, всё.

— Как — всё? — оторопел Ричи. — Ты что, хочешь сказать, что это всё? Действительно всё?

— А чего ты ожидал, спецагент, что я тебе на блюдечке преподнесу решение задачки? Хорошо устроился! Не всё сразу. Будем дальше думать вместе, — надулся Айво.

Он искренне считал, что за тот короткий промежуток времени — всего полтора дня — смог узнать очень много. Но у него все-таки был еще один сюрприз для Ричарда:

— Ричард, ты помнишь дело о «Слоновьем лишае»?

Сноу на несколько секунд задумался, но только для виду.

— Это когда на планете Готика ученые погибли? Помню.

— Не только. Что-то подобное произошло и на планете Дождь в системе звезды Ахрид. [23] См. роман «Звездный Гольфстрим». Я не вдавался в подробности, но суть в том, что в обоих случаях исследователи натыкались на небольшие по размерам пятна, которые генерировали колоссальную гравитационную силу в несколько сотен «же». Причем проекция силы была строго вертикальна над пятном. Как утверждали немногие свидетели, всё, что попадало в условный вертикальный столб над пятном, притягивалось к поверхности с огромной силой и буквально размазывалось, раскатывалось в фольгу…

— Там еще ветерок небольшой задувал… — тихо, себе под нос пробормотал Ричард.

— Что? — не расслышал Айво. — Ветер? Да, конечно, ведь молекулы воздуха над пятном тоже притягивались к поверхности, и поэтому над этим местом образовывался столб сильно разреженного воздуха, почти вакуума, куда начинали стремиться окружающие молекулы воздуха.

Блумберга потянуло на научные размышления и комментарии, что было на руку Ричарду. Ведь на планете Дождь именно он и его напарница Во Кене столкнулись со «Слоновьим лишаем». Во погибла… Сноу не опасался, что Айво узнает о том, кто именно замешан в той истории, потому что давал показания комиссии под вымышленным именем. Так решил Дон Кимура.

— …тогда и назвали странный и неустойчивый гравиконцентрат «Слоновьим лишаем». Неустойчивый, потому что, как удалось понять из рассказов очевидцев, сила этого явления быстро слабела, и уже через несколько дней приборы не регистрировали никаких аномалий. Природу этого феномена до сих пор не могут объяснить. Ты и сам прекрасно знаешь, что мы с гравитацией до сих пор на «вы». Все наши гравикомпенсационные двигатели — детский лепет по сравнению с тем, что мы могли бы иметь, пойми мы глубже эту силу природы, — сел на своего научного конька Айво. — И вот, представь себе, случай с часовней Санта-Моника Эль Приор косвенно подпадает под загадочную и недоказанную серию находок гравиконцентрата «Слоновий лишай».

— Это как? — удивился Ричард.

— А так. Монашки молились в часовне не каждый день, и когда пропало сооружение, сказать трудно. Вернее, можно, но с точностью в два-три дня…

— А что дало повод предполагать, что там тоже «Слоновий лишай»? — перебил Ричард.

— А то, что когда туда пришли представители администрации района, то в яме, образовавшейся на месте фундамента часовни, они обнаружили несколько трупов птиц. Тушки были будто раздавлены мощнейшим прессом. Аналогия сама напрашивается, — ответил начальник научного отдела.

— И что?

— А дальше, Ричи, ничего! Могу лишь предложить массу рассуждений на заданную тему. Что, зачем, почему и как, мы не знаем, а можем только догадываться.

Неожиданно ожил МИППС Ричарда:

— Господин Сноу? Это Дорнбоз. Прайса нашли.

— Где он, что с ним?! — вскочил Ричи.

— Жив-здоров ваш делегат. Его отвели в медблок. Сейчас им МакГрэгор занимается.

Ричард выключил МИППС и поднялся со стула:

— Айво, двигаем к МакГрэгору. Кстати, и Хэлвуда навестим.

Блумберг, расплачиваясь, приложил свою индивидуальную карточку ИПЕК к подплывшему дроиду и поспешил за Сноу, который на ходу опять связался с Риком:

— А где его нашли, как? Что?! Хранилище на космодроме? И как он там оказался, сердешный?..

— Будет жить, — проворчал МакГрэгор, вытирая руки. — Подмёрз немного и сильно испугался. Мы ему транквилизаторов вкололи, так что он слегка тормозной сейчас, но поговорить с ним можете. Часика через два отпустим восвояси. Но все-таки имейте в виду, что он пережил серьезный стресс и может помнить не всё, что с ним произошло. Защитная реакция организма, не нажимайте. Запрещаю.

— Понятно. А где он, доктор? — поинтересовался Айво.

— В соседнем кабинете, — кивнул головой МакГрэгор.

Сноу и Блумберг заглянули в комнату по соседству. Там на стуле сидел бледный Прайс, с которого медсестра снимала липучки с проводами, тянущимися к различным медицинским приборам. Выглядел он неважно: бледное лицо, волосы растрепаны, куртка и брюки помяты. Модные очки с гравидержателем отсутствовали. Вместо них на носу красовались обычные, с тонкой стальной оправой.