Андрей Ливадный - Пепельный свет

В полупустом салоне сонно шелестела система вентиляции, вполголоса переговаривались люди; некоторые дремали или смотрели на вмонтированные в подлокотники кресел крохотные экраны. Антон сидел один. Рядом с ним пустовали два противоперегрузочных кресла, предназначенные для детей. Он специально выбрал это место, не желая отвечать на вопросы, которые невольно провоцировала его форма — на ее рукаве вызывающе выделялась эмблема Новой Земли.

Внезапно он поймал себя на том, что уже несколько минут невольно прислушивается к невнятному бормотанию информа за своей спиной. Видимо, передавали новости — до его слуха то и дело долетали незнакомые названия; короткие, но убедительные комментарии по поводу традиционных и ставших уже весьма условными проблем не оставляли сомнений в том, что окончательное освоение планеты Солнечной системы проходит ровно и безболезненно в рамках полностью автоматизированных программ. Поначалу он чурался этой размеренности, кажущейся ненатуральной, фальшивой, наигранной в сравнении с напряженными, полными риска буднями Новой Земли, он с трудом воспринимал обстановку чрезмерного комфорта, встречающую его везде: от транспортных лайнеров до последних, захолустных отсеков орбитальных баз. Антону было чуждо спокойное, заранее спланированное течение событий, не оставляющее места случайностям. Это была уже не та Земля, которую он покинул тридцать лет назад.

Мысли Антона ненавязчиво потекли в ином направлении.

Он задумался над реалиями дня сегодняшнего и незаметно увидел Землю в ретроспективе. Антон хорошо знал историю родной планеты, понимал, что политика Всемирного Правительства направлена на благо, но в то же время чувствовал — это не выход, а скорее тупик развития…

Сегодняшнее спокойствие являлось порождением страха. Климатические миграции, передел жизненных пространств родной планеты, перенаселение, войны, истощение ресурсов — все осталось в прошлом, но еще было свежо в памяти. На протяжении нескольких темных столетий родились десятки «потерянных поколений». Земля катилась сквозь кровавый дурман, вынашивая зародыш новой цивилизации. Потомки солдат Третьей мировой должны были стряхнуть с себя прах мрачных веков и шагнуть к звездам, навстречу новым мирам и новой жизни… но этого не случилось. Человечество остановилось на пороге необъятного космоса, когда нужно было приложить последнее усилие, прорвать последний барьер комплексов, осознать свою истинную цель и назначение. Триумф науки, пространственный двигатель, рывок к звездам… и отступление, больше похожее на бегство, испуг, шок, наступившие после первых мутаций в колониях и порожденных ими конфликтов. Теперь, с позиции бесстрастного наблюдателя, Антон видел причину произошедшего: слишком свежи, реалистичны оказались воспроизведенные, будто под копирку, картины прошлого, и люди испугались повторения истории, закрылись глухим щитом в границах родной системы, сказав: «Мы не готовы. Нам нельзя колонизировать звезды. Мы все еще нетерпимы друг к другу, к тем различиям, что возникают под воздействием окружающей среды иных планет».

Антон не мог не согласиться — проблема действительно существовала, но в то же время понимал: человечество должно двигаться вперед. Ничто не может остановить естественный ход истории. Земля знала сотни примеров, когда отдельные люди, прикрываясь благими намерениями, ввергали цивилизацию в пучины еще более худших кризисов, чем те, которые вытекали из естественного хода событий. Да, некоторые аспекты колонизации показались чудовищными для благополучного, ни в чем не нуждающегося общества, и обитатели Земли испугались, не приняли правил игры, предложенных дальним космосом, совершив, таким образом, роковую ошибку. Глупо и наивно полагать, что человечество способно продвигаться в глубины космоса, не неся при этом потерь, не меняясь, не преодолевая сотен новых проблем и кризисов. Губительное, фатальное неверие в способность человеческого рассудка адаптироваться к новым реальностям, находить выход из множества возникающих проблем остановило экспансию к звездам.

«Люди должны выйти на простор Галактики именно сейчас, — думал Антон, — инкубационный период привыкания к космосу давно завершился, человечество исчерпало все возможности развития внутри Солнечной системы, оно уже начало «переваривать» само себя, постепенно теряя тот потенциал, который на протяжении поколений копило для выхода к звездам…»

Антон пошевелился в кресле и взглянул на хронометр. До посадки оставалось тридцать минут. Полчаса на то, чтобы заново осмыслить прошлое и настоящее, определить свою позицию и сделать первые шаги к действию. Он прикрыл глаза. Назойливое воспоминание, которое он держал взаперти многие годы, мгновенно прорвалось наружу, но Антон вновь отмел призрачную обстановку рубки патрульного катера и ощущение дрожащих пальцев на астронавигационных рулях. Да, это было, но потом, а началось все не так и не здесь… Теперь, спустя тридцать лет, он знал достаточно деталей случившегося, чтобы позволить себе воссоздать всю картину, до мельчайших подробностей…

…3 августа 2676 года… Центральный зал двенадцатой локационной базы Солнечной системы был в этот час почти пуст. Амфитеатр автоматических пультов жил неторопливой, но невероятно сложной жизнью. Ровно светились контрольные информы, по блокам аппаратуры пробегали гаммы световых сигналов, свидетельствующих о стабильной работе основных подсистем недремлющего ока системы.

У самого подножия ступенчатого спуска, на небольшой площадке, располагалась полусфера суммирующего экрана и пять кресел в окружении различной аппаратуры. Дни пиковых перегрузок прошли, и в зале сейчас находился только один оператор.

Сфера суммирующего экрана, приподнятая на прочном ажурном креплении, демонстрировала трехмерную модель Солнечной системы с прилегающей к ней зоной пространства. Внешние сектора с застывшими точками далеких звезд были сейчас пусты; после возвращения группы транспортных кораблей, проводивших первый этап эвакуации колоний, ничто не нарушало покой дальних подступов.

Зато во внутренних секторах, там, где располагалось Солнце в окружении девяти планет, кипела бурная жизнь. В объемном пространстве суммирующего экрана скрещивались, разбегались, накладывались друг на друга десятки тысяч световых линий, обозначавших курсы находившихся в данный момент в движении малых и больших планетолетов. Весь этот кажущийся хаос постоянно контролировали пятнадцать локационно-диспетчерских станций, расположенных в различных точках системы. Сверхмощные компьютеры анализировали непрерывно поступающую информацию, производили вычисления, вносили необходимые поправки, мгновенно распутывая то и дело возникающие в пространстве тугие транспортные узлы. Вмешательства человека пока не требовалось, и потому рисунок световых сигналов на многочисленных пультах оставался прежним.