Андрей Ливадный - Пепельный свет

Антон, углубившийся в собственные мысли, непроизвольно наблюдал за Артемом.

Второй пилот откинулся в глубоком кресле и медленно цедил тоник из высокого, искрящегося в искусственном свете бокала, изредка поглядывая на экран. Его лицо резко диссонировало с непринужденной позой, оставаясь неестественным, натянутым, словно его свела судорога. Взгляд Артема жил отдельно от лица-маски, он то становился задумчивым, то в нем на миг проявлялось недоброе выражение, но спустя мгновение оно исчезало, уступая место растерянности…

Антон, наконец, переступил порог отсека.

— Садись, — спокойно предложил Артем, указав на второе кресло, нисколько не смутившись внезапным появлением командира, как будто ожидал его прихода. — Хорошо, что ты здесь, — добавил он.

Они были почти ровесниками, и пока судьба не развела их по разные стороны баррикад в связи с отступлением из колоний, оба успели хорошо узнать друг друга по совместной работе в космодесанте. И эта память позволила им сейчас говорить на равных, не делая поправок на то, что один из них стал командиром. Антону было очень важно знать, что творится в душе второго пилота, и он решил говорить прямо, полагаясь на выработанную годами интуицию. Главное — точно разгадать причину этого мятущегося в глазах Артема недоброго блеска, расколоть скорлупу, которая скрывала живущий внутри клубок противоречий.

— Ты боишься? — тихо спросил командир, пытаясь поймать взгляд пилота.

— Да! — Глаза Артема вновь похолодели, и Антон понял, что вопрос попал в цель. — Я не новичок в космосе, — продолжил он начатую мысль. — Глупо надеяться, что звезды гаснут сами по себе. Здесь я солидарен с тобой и Семеном, таких совпадений не бывает, в ядре Галактики действует неизвестная нам цивилизация!

Он посмотрел на Антона в ожидании реакции, но, не дождавшись ответа на свои слова, вдруг добавил:

— Хочешь совет, командир? — По губам Артема проползла кривая усмешка, выдававшая нечеловеческое напряжение внутренней борьбы. — Не пытайся быть умнее других. У нас есть конкретная задача, зачем выходить за ее рамки? Мы, впятером, не вправе принимать решение за все человечество!

Антона передернуло от последней фразы.

— Боишься ответственности? — спросил он. — А для чего мы вообще летели? Констатировать факт мог бы и автоматический разведчик!

— Но что ты предлагаешь?! — не выдержал пилот. — Что мы будем делать, если встретим Н-объект и он нападет? Защищаться? Это означало бы принять их правила игры и принести на Землю весть о конфликте!

— Правил игры еще нет! Есть непонимание, есть противоречия, возникшие между нами, и рождены они неизвестностью! — воскликнул Антон. — А что будет, если мы принесем этот букет на Землю? Доставим, если можно так выразиться, голый факт: звезды гаснут в результате деятельности неизвестной цивилизации! Мы спровоцируем в родной системе такой кризис, который, наверное, и не снился нашим предкам! Нет, тысячу раз прав Элот Спейн, полностью засекретив всю информацию относительно ядра Галактики! — Антон говорил резко, отрывисто. — Никто не сумел доказать, что действия Н-объекта являлись агрессией, но призрак той сияющей сферы уже прочно живет в сознании миллиардов, он подсказывает, нашептывает: впереди враг! Мы застоялись, нам тесно в рамках своей системы, но мы же люди! Мы так и не научились публично признавать свои страхи и ошибки! Мы полны энергии действия, но продолжаем топтаться на месте! А куда ударит эта энергия, если спровоцировать панику, не дать ясные ответы, взрастить слухи и домыслы? Та подсказка, которая живет в нас, помноженная на отсутствие исчерпывающей информации, будет услышана по-разному! Найдутся и такие, для кого она прозвучит, как боевой клич, призывающий встать на защиту родных очагов!.. — Антон внезапно замолчал. Он часто думал об этом, но никогда не озвучивал подобные мысли… Действительно, думать о враждебном разуме было невыносимо трудно; человеку двадцать восьмого столетия необходим для этого изрядный запас мужества. Вот откуда в глазах Дайка затаенная боль, а у Артема этот сумасшедший блеск, в котором Антон уже видел отсветы грядущих пожаров и стройные ряды новых легионеров, вырванных из того застоя, в котором оказалась Земля. Он не мог допустить, чтобы желанный рывок вперед произошел под такими знаменами, пусть даже вероятность подобных спонтанных выступлений была ничтожно мала… Он сам испытал когда-то подобное чувство… Да, тогда, сжимая дрожащими пальцами астронавигационные рули, он слепо вел патрульный катер, повинуясь цепочке, казалось бы, неоспоримых фактов, и видел перед собой врага! У него не было времени на то, чтобы остановиться и подумать. Но сейчас они просто обязаны сделать это!

Пауза затянулась…

— Ты прав… и не прав! — нарушил молчание Артем. — Но я хочу знать, как ты намерен действовать?

— Как только станет ясна причина гибели звезд, мы пошлем на Землю автоматический корабль с информацией, — ответил командир. — Но если здесь замешаны разумные силы, то мы обязаны остаться в ядре Галактики, сделать все возможное, чтобы вступить в контакт с иным разумом и предотвратить конфликт двух цивилизаций, а если нет, то хотя бы понять логику и мотивы действий Н-объектов. Если на нас нападут — мы будем защищаться, но не уйдем! Я верю, что в любой, даже агрессивной цивилизации есть иные, конструктивные силы. И никогда не поверю, что два разума не смогут понять друг друга!

«Идеалист…» — Артем молчал, хмуро глядя на командира.

— Если силы, обитающие в ядре Галактики, агрессивны, это будет нежелательным контактом для Земли! — упрямо произнес он. — Его нужно избежать. Вселенная огромна, мы можем и не встречаться!

— А звезды?

— Скорее создатели Н-объектов изживут себя, чем уничтожат это шаровое скопление! — воскликнул пилот. — Это абсолютно нереальная задача!

— И все же почему ты против попытки контакта?

— Командир, пойми… — Артем в упор посмотрел на Антона. — Я пойду с тобой, не нарушив твои приказы, хоть в ад, но я действительно боюсь! Боюсь того, что, первый раз столкнувшись с ними, я не смогу потом сидеть сложа руки! Ты пойми, я сделаю сейчас свой выбор и стану идти по этому пути до конца!

— Подожди, — остановил его Антон, — мы уже раздираем себя смертельными противоречиями, но может оказаться, что здесь нет…

Он не окончил, потому что в этот момент в дверях отсека показался Дайк. Вид кибернетика внушал ужас. Его слегка пошатывало, лицо осунулось, в мутном взгляде читался безумный блеск.

— Что?! — воскликнул Антон.

— Я провел слияние… — обессиленно выдавил Дайк, сев в кресло. — Я обнаружил… Это след… — он едва говорил, раздавленный нервным шоком, обрушившимся на его мозг, когда Киб усилил сигнал. — Это подавляющее поле Н-объекта!..