Андрей Ливадный - Опоздавшие к старту

Дождавшись, пока появится первое попавшееся ответвление дороги, ведущее в лес, Инга свернула на второстепенную дорогу, и почти сразу ее окутал мертвый леденящий душу сумрак; под колесами «Миража», который шел теперь на небольшой скорости, похрустывали обломанные ветром ветки, тихо шелестела уминаемая покрышками желтая хвоя.

Лес умер, вокруг не было даже намека на жизнь, стояла непривычная бьющая по нервам тишина, не щебетали птицы, не роились насекомые, везде, куда ни глянь — лишь сумеречные оттенки серого и желтого.

Километров через тридцать она увидела разбитые постройки.

К мрачному, тягостному впечатлению от погибшего леса добавились иные, еще более ужасные подробности произошедшей тут катастрофы.

Еще километров десять назад Инга заметила, что многие деревья наклонены в одну сторону и теперь она поняла, почему: в земле зияли исполинские воронки, на дне которых в лужах черной, стоячей воды вперемешку были навалены многотонные глыбы бетона, части разорванных взрывами, оплавленных сервомеханизмов, остатки каких-то металлоконструкций, вырванные из-под земли, скорченные от огня оптические кабели, фрагменты оборудования и компьютерных терминалов…

Дорога каким-то чудом уцелела, лишь покрытие из асфальтобетона в некоторых местах вздыбилось, словно в гравийные откосы бил исполинской кувалдой какой-то титан.

Инга едва держала себя в руках. Сильнейшее нервное напряжение внезапно сменилось непомерной усталостью, ей все труднее было сосредоточиться на дороге, в голову постоянно лезли обрывки воспоминаний о случившемся, словно разум до бесконечности прокручивал одну и ту же запись событий, прихотливо перемешивая ее фрагменты.

«Что произошло тут?» — Она честно пыталась сосредоточиться на окружающем, чтобы не потерять контроль над машиной, но вид множества расположенных двумя параллельными рядами исполинских воронок ни о чем не говорил ей, кроме очевидного факта: здесь произошла серия сильнейших подземных взрывов, уничтоживших какое-то производство, либо хранилище техники.

От наземных построек остались лишь груды обломков, да кое-где белели секции устоявшего под ударами взрывных волн защитного ограждения.

Постепенно она миновала зону основных разрушений, воздух, попадавший в салон через разбитые стекла более не нес горечи пожарища, зато она почувствовала другой запах — острый и неприятный.

Оглянувшись, Инга увидела, что задняя часть машины, где располагался водородный двигатель, окутана клубами желтоватого пара.

Этого еще не хватало.

Новая опасность на время прояснила рассудок. Двигатель был явно поврежден, должно быть в него попали пули, ехать дальше становилось небезопасным, и она поневоле заглушила его.

«Мираж» проехал по инерции еще несколько метров и остановился.

Сразу же навалилась глухая, ватная тишина. Она сидела, откинувшись на спинку водительского кресла, в полном изнеможении, даже мысль о том, что поврежденный двигатель может быть опасен, прошла поначалу стороной, скользнув где-то на периферии сознания.

Что же мне теперь делать?

Риторический вопрос. Она совершенно не была готова ко всему, что случилось с ней за истекшие несколько часов, своего побега из города Инга не планировала, все произошло так страшно, непонятно, неожиданно, и теперь она не знала, как действовать дальше.

Надежды промчаться по федеральной трассе, пока ей не удастся встретить людей, теперь выглядели глупыми: наверняка ее ищут именно там, и не сверни Инга в лес, неизвестно была ли она сейчас жива и свободна?

Господи, как все глупо и страшно. Я одна в Пустоши, у меня нет ни защитного костюма, ни еды, ничего…

Пар, окутавший машину, становился все гуще, в горле опять запершило, и Инга вынужденно выбралась из салона «Миража».

Нужно было куда-то идти. Двигаться, пока еще есть силы, не может же лес быть бесконечным…

Она медленно отошла на несколько шагов, оглянулась, но плотные клубы пара уже скрыли ее «Мираж».

Инга заплакала, и пошла, не разбирая дороги, в буквальном смысле — куда глаза глядят.

На свалку машин она вышла случайно. Инга долго брела по пустоши, средь мертвых почерневших деревьев, перебираясь через буреломы, — бежала с черепашьей скоростью, покуда хватило сил. Ее гнал не страх — страх если не умер, то забился в глубины подсознания, сжавшись мерзким, вздрагивающим комочком, а двигаться, идти вперед и вперед, не разбирая направления, не ведая цели Ингу, заставляли неведомые ранее чувства — ярость, упрямое желание жить, наполовину разбавленное ужасом от постоянно возвращающихся обрывочных воспоминаний.

Я буду жить одна… — стучала в висках навязчивая монотонная мысль.

Но как выжить в пустошах? Горло першило, но не столько от жажды, сколько от отравленного воздуха, силы таяли, голод, поначалу острый, сосущий теперь притупился, но в голове время от времени начинало мутнеть, мысли путались, и, перебираясь через очередной завал, она, карабкаясь по черным, рассыпающимся под пальцами в труху стволам, обреченно подумала:

«Больше не могу».

Перевалившись через гребень хаотично наваленной ветром баррикады, она, болезненно ощущая каждый удар, без сил скатилась к подножию бурелома, ударилась спиной и долго лежала, не в силах вдохнуть.

Наверное, Инга на некоторое время потеряла сознание, а потом, когда начала приходить в себя, увидела странную картину, — тучи разошлись, солнце горячечным шаром медленно клонилось к закату, его лучи били сквозь щели меж стволов поваленных деревьев, касались ободранных рук, лица, и их прикосновение вдруг наполнило душу безмятежностью, словно враждебный мир исчез, и остались только мгновенья блаженного умиротворенного покоя, как в детстве…

Она долго лежала без сил и желания пошевелиться, пока багряное солнце не опустилось так низко, что стало страшно от его кровавых лучей, изменивших эмоциональное восприятие реальности.

А потом поднялся ветер, и Инга увидела свинцово-стальную тучу, которая в считанные минуты заполнило небо, принесла сумерки, и по иссохшей земле, выбивая султанчики пыли, сворачиваясь в серые шарики, ударили первые крупные капли проливного дождя.

Она инстинктивно попыталась вскочить, ища укрытие; измученное тело отозвалось тупой болью в мышцах, пояснице, спине, сознание вновь помутилось, но Инга пересилила себя, вернее это дождь пересилил ее слабость: крупные капли секли наискось, во мгле стену дождя сминал порывистый ветер, осветив окрестности, вспыхнула бледная, ветвистая молния, и за краткий миг она увидела, что вокруг простирается свалка машин.