Андрей Ливадный - Резервный космодром

Инга машинально прикусила губу.

— Вадим, почему ты решил, что я смогу?

— Зря ты спросила.

Инга упрямо смотрела на него.

— Хорошо. Ты сказала, что испугалась, там, на дороге, и стреляла наугад.

Она медленно кивнула.

— Ни один заряд твоего «ИМа» даже не срикошетил от брони механоформы. Все легли точно по уязвимым местам и датчикам. Потом ты точно определила причину, почему невозможно послать сигнал через аномалию. Более того — привела пример аналогичного боевого применения генераторов низкой частоты. В институте археологии преподают «слепую стрельбу» [44]? Или знакомят студентов с секретной информацией?

— Я могу не отвечать? — Инга заметно побледнела.

— Не настаиваю. Но прошу, — помоги.

— А разве есть необходимость рисковать своей жизнью? Почему не задействовать беспилотный аппарат? Ты же мнемоник, Вадим, и понимаешь, что удаленный доступ к датчикам разведчика даст такую же полную развертку данных, как и при твоем личном присутствии на борту.

— До тех пор пока противник не зафиксирует канал обмена данными и не начнет противодействие. — Резко повторил Рощин. — Мы сейчас впустую тратим время.

— Извини.

Секунда сомнений, внутреннего спора, и она кивнула, на миг отчетливо представив себе вторую волну десанта и полыхающий, почти что беззащитный колониальный форт, где в данный момент скрывались люди.

— Я согласна.

Вадим пристально посмотрел на нее.

— Инга, все сказанное тут останется между нами. Сейчас мы покинем командный пост, ты будешь работать в другом помещении, куда разрешен доступ гражданским лицам и техническому персоналу. Я не успел лично познакомиться с командованием, и не могу прогнозировать реакцию старших офицеров на мои действия. Рядом с тобой будет Саша Положенцев. Твоя задача — принимать данные в мнемоническом диапазоне и транслировать их на съемное запоминающее устройство. Если я по какой-то причине не вернусь — отдашь носитель информации лейтенанту, он знает, как с ним поступить, а сама уходи в колониальный форт, к Илье Степановичу. Я распоряжусь, чтобы тебе с Иваном подготовили всепланетный вездеход.

Она молча выслушала Рощина, затем встала, порывисто повернулась, но спросила совсем не о том, что сейчас таилось в мыслях:

— Почему я, а не Положенцев?

— Саша будет занят.

— Чем?

Вадим хотел уйти от ответа, но, подумав, не стал.

— Он будет контролировать мою безопасность. Я собираюсь привлечь к операции того кибрайкера, что заварил всю эту кашу.

Алексия. Спустя час после удара по космодрому…

Фрич Огден не имел привычки держать зла на весь мир, обвиняя в смертных грехах всех, кроме себя любимого.

Нет, он был грешен не менее, чем миллиарды его собратьев, именующих себя человечеством.

Ведь если покопаться в душе, каждый из нас отыщет мелкие или крупные грешки, неважно, нелады это с законом, дурная мысль в отношении соседа, неприязнь к непосредственному начальнику, ложь во спасение или просто равнодушие к чужим проблемам.

Идеальных людей не бывает. Есть личности, знающие о своих недостатках и борющиеся с ними, а есть те, кто просто маскирует их гримом «добропорядочности».

Фрич относился к третьей, редкой категории людей, кто четко понимает по какому пути идет, знает, что последствия совершаемых поступков фатальны в части неизбежности, — как веревочке не виться… Древние не мудрствовали лукаво, давая четкие определения большинству жизненных ситуаций.

Поэтому, когда в его рассудок громко и настойчиво постучали , словно костяшками пальцев в запертую деревянную дверь, он даже не вздрогнул.

Разблокировав стандартный имплант [45], Фрич по привычке полуприкрыл глаза, чтобы неяркий свет потолочных панелей не мешал концентрации на внутренних ощущениях.

Откровенно говоря, Огден не ожидал столь скорого мнемонического допроса, но, взглянув на тень, что соткало его сознание, кибрайкер внутренне напрягся, машинально мобилизуясь, — он ощутил ментальное воздействие боевого мнемоника , а это уже «не есть хорошо», как любил говаривать его наставник.

Тот, кто постучался в сознание Фрича, явно обладал опытом виртуальных схваток, в его серой, лишенной индивидуальности, безликой фигуре не проявилось ни единой черты, способной дать противнику представление о силе и намерениях внезапного визитера, он вел себя осторожно и в то же время уверенно, понимая, что за ним право решать: добыть нужную информацию силовым путем или ограничиться общением.

— К делу, Фрич. — Раздался в сознании кибрайкера негромкий уверенный голос. — Если есть желание померятся силами, давай отложим забавы на потом. Момент для конфронтации, мягко говоря, неподходящий.

Ободряющее начало.

— Я не против разговора. — Огден ни на секунду не расслаблялся, находясь в полной готовности отразить мнемонический удар, способный подчинить его волю, и тогда черпай из беззащитного рассудка какую хочешь информацию. О долгих поединках между мнемониками и кибрайкерами ходили слухи, да снимались фильмы, не имеющие почти ничего общего с действительностью.

Серая фигура боевого мнемоника внезапно села, скрестив ноги, в знак мирных намерений, наверное. Условности визуальных стереотипных образов. Чушь полнейшая. Ударить он способен из любого положения ведь действовать придется не руками или ногами, а мыслью.

— Первый вопрос: ты в состоянии дать мне полную, исчерпывающую информацию о космическом корабле неизвестной цивилизации, который, — только не нужно отрицать очевидных фактов, — «Пенелопа» буквально притащила «на хвосте»? — Мнемоник формулировал вопрос обстоятельно, развернуто, не давая лазеек для лжи или полуправды. — Или я ошибаюсь, применяя термин «неизвестная цивилизация»?

— Нет, не ошибаешься. — Буркнул Фрич. — Конструкция корабля весьма примитивна, хотя у меня не было достаточно времени и возможностей для подробного сканирования. Я говорю об общем, интуитивном впечатлении . — Ответил кибрайкер. — Корабль оснащен собственным мобильным гипердрайвом, средствами противокосмической обороны и нападения.

— Характеристики гипердрайва? Хотя бы в общих чертах?

— Чудовищно большой, допотопный, очень энергоемкий. Прямо не гиперпривод, а пробойник всего сущего. Деталей добавить не могу, — был озабочен спасением собственной шкуры, потому как этот монстр, — авианесущая конструкция, он выпустил вслед КРК целую свору малых кораблей, которые превратили «Пенелопу» в натуральное решето.

— Где ты его подцепил?

— За Вертикалями.

— Думаю, ты чем-то разозлил «братьев по разуму», — заметил мнемоник, постепенно усиливая давления на разум Фрича.