Евгений Гуляковский - Лабиринт миров

Выйдя за околицу, Андрей на секунду остановился, решая, какой дорогой лучше всего пробираться к Дикому бору. Он погладил рукоятку посоха, словно спрашивая у того совета.

Было в посохе что-то особенное, какая-то скрытая сила и непонятное тепло, согревавшее мальчика в его долгих странствиях по лесу.

Отправившись однажды в лес без посоха, он едва не заблудился, не нашел ни одного гриба и чувствовал себя так, словно лишился надежного проводника. Именно в тот день он и вырезал поддельную замену дедовскому посоху.

Когда у Бокарнова ручья кончилась знакомая тропинка, рассвет уже полностью вступил в свои права, и можно было не опасаться потерять направление. Сюда редко захаживали белужане, уж больно трудная дорога вела в Дикий бор через болотистые пади, да и слава у этого леса была недобрая. Считалось, что именно здесь семь лет назад затерялась и навсегда сгинула наумовская дочка. Старики говорили, что в Диком бору объявился в прошлом году какой-то невиданный зверь, не дающийся ни одному охотнику.

Мать строго-настрого запретила Андрею даже близко подходить к Дикому бору, но кто же в четырнадцать лет всерьез прислушивается к материнским запретам, не подкрепленным отцовским авторитетом? А отца у Андрея не было. Во всяком случае, он ничего о нем не знал с самого рождения, и мать наотрез отказывалась говорить на эту тему, пообещав, правда, открыть ему семейную тайну в тот день, когда Андрею исполнится шестнадцать лет.

К обеду, используя звериные тропы и сокращая путь, где только можно, Андрей вышел на окраину Дикого бора. Он спешил так, словно боялся опоздать на уходивший поезд.

Хотя по виду окружавшего соснового леса, заросшего густым подлеском, нельзя было заметить, что мальчик пересек невидимую границу, Андрей знал, что находится недалеко от цели.

Многие приметы безошибочно указывали на это. Исчезли все знакомые лесные тропинки, замолкли птичьи голоса. Из глубины зарослей потянуло холодным ветром, но листва деревьев, словно не замечая этого движения воздуха, оставалась неподвижной. А вот посох становился все теплее, намекая, что хозяин на верном пути. Теперь нужно было сосредоточиться, выбросить из головы мельтешение посторонних мыслей и полностью расслабить руку, державшую посох, чтобы дать ему возможность указать точное направление. Еще лучше закрыть глаза и представить, что находишься в темной комнате, но в Диком бору Андрей не рисковал прибегать к этому приему.

И в этот момент снова, как в утреннем сне, Андрей ощутил зов. Это было похоже на ветер, настойчиво дующий ему в спину, но никакого ветра не было. Однако по поляне, на которой он стоял, бежали ветровые стрелы, клонившие траву к земле, и все они указывали в ту часть поляны, где стояла одинокая ель, возвышавшаяся над остальным лесом.

Посох указывал то же самое направление, и потому Андрей не стал противиться зову. В конце концов, он проделал весь этот нелегкий путь для того, чтобы разузнать, что за странные события происходят в Диком бору.

Первый гриб он обнаружил метрах в сорока от сосны. Надо быть опытным грибником, очень любить это занятие, чтобы понять, что именно испытал Андрей, увидев в траве широкую шляпу большого белого гриба.

Сомнение пришло позже, когда он срезал гриб и стал внимательно его рассматривать со всех сторон. Слишком уж необычным было время для белых грибов. Да и место — заросшая травой поляна — тоже показалось ему неподходящим.

Но гриб выглядел вполне привычно — белая упругая мякоть на срезе, бугристая, губчатая снизу, шляпа. Вот только цвет вызывал некоторое сомнение. Если смотреть на ножку гриба под определенным углом, она начинала отдавать легкой голубизной, совершенно не свойственной белым грибам.

Андрей не раз слышал из инетовских передач об участившихся за последнее время грибных мутациях. Обычные с виду грибы становились смертельно опасными для человека.

Что, если найденный им гриб из той же породы? Решив отдать его доктору для анализа, Андрей положил гриб в корзину и пошел дальше, к сосне.

Буквально через несколько шагов он наткнулся еще на один гриб. Этот был даже больше предыдущего, и голубизна на его ножке была почти незаметна. Андрей решил, что его опасения напрасны. Внешний вид гриба часто зависит от условий, в которых он рос.

«В любом случае анализ сделать необходимо», — подумал юноша, отправляя добычу в корзину.

Он уже видел впереди знакомую коричневую бархатистость следующего гриба. Похоже, он наткнулся на «ведьмин круг», если это так — то корзина очень скоро станет полной, а это означало, что дедовский посох не подвел его и в этот раз — вывел к богатой лесной добыче.

Инспектор внешней безопасности Лосев проводил свой отпуск на Байкале уже во второй раз.

Он любил этот не тронутый цивилизацией край, любил рыбалку и ту терпкую, пропитанную туманом, утреннюю тишину, которая так хорошо знакома охотникам и рыболовам.

Старая лодчонка с бесшумным электрическим движком почти не нарушала этой первозданной тишины, и он наслаждался ею, забыв о большом шумном мире, оставшемся далеко за таежной чертой.

Однако тот напомнил о себе довольно скоро.

В момент, когда поплавок на спиннинге Лосева впервые за неделю отпуска наконец дернулся от поклевки, тишину нарушил требовательный гудок его карманного вифона.

Только срочный вызов из управления мог его здесь найти, и Лосев, включая аппарат, ощутил невольное чувство тревоги. Его шеф, руководитель Управления внешней безопасности Павловский, никогда не беспокоил своих сотрудников во время отпуска.

Но этот номер был известен ему одному, и должно было произойти нечто экстраординарное для того, чтобы шеф нарушил свое неписаное правило.

Голограмма Павловского возникла над водой перед самым носом лодки и создала смешную и нелепую иллюзию. Казалось, массивное туловище шефа, вместе с его рабочим столом, погрузилось под воду, оставив на поверхности только голову, воззрившуюся на Лосева.

— Почему так долго не отвечаешь?

— У меня клевало. Не мог же я упустить рыбу, между прочим, первую за весь отпуск.

— Ладно. Оставим рыбу в покое. Тут недалеко, в пятистах километрах от твоей базы отдыха, есть небольшое староверческое село Белуги. Поедешь туда. Осмотришься. Самостоятельных действий не предпринимай. Если сигнал подтвердится — сразу же вызывай группу.

— Что там стряслось?

Лицо Павловского погрустнело, и он, тяжело вздохнув, выдержал долгую паузу, словно никак не мог решиться сообщить своему подчиненному важную информацию. На самом деле это означало лишь то, что Павловский не слишком доволен отрицательной реакцией своего сотрудника на полученное задание.