Евгений Гуляковский - Чужая планета

— Что с нами будет, Арлан? Я хочу сказать, что с нами будет, если мы победим? И куда нам теперь возвращаться? Я не смогу больше быть гражданкой Анирана.

— Если мы найдем и уничтожим источник Зла, нас встретят как победителей. Весь Аниран будет у твоих ног. Тогда мы заберем нашего сына и улетим на Землю. Если ты этого захочешь.

— Слишком много «если». Ты почаще обо мне вспоминай, пока это еще возможно.

Он постарался растопить горечь ее слов в новых поцелуях, но так и не понял, удалось ли это ему.

Место, где когда-то располагался космодром аниранской колонии, с высоты птичьего полета больше всего походило на старое лесное пожарище.

Арлан сделал над ним круг и не увидел с воздуха никаких деталей. Тропические джунгли напоминали плотно набитую подушку. Сквозь листву деревьев не пробивался ни один луч света. Разве что цвет листвы здесь несколько отличался, и можно было приблизительно определить границы посадочной зоны по желтоватому оттенку.

Метрах в двухстах от южной границы пятна, рядом с остатками локаторной вышки, Арлан выбрал пригодную для посадки открытую поляну и решительно направил свой дельтаплан вниз.

Впервые он садился не в лагере на плато, и у него не было полной уверенности в том, что с помощью слабенького двигателя вновь удастся поднять машину в воздух.

Но решение было принято еще вчера. Пятеро космонавтов, все, кроме Версона, захватив необходимое снаряжение, пробирались к космодрому. Им предстоял долгий и нелегкий путь. Никто не знал, за какое время отряду удастся преодолеть сорок километров диких джунглей. Несмотря на помощь лалам, это могло занять несколько дней.

Ему придется провести одному в совершенно не исследованной местности несколько ночей, и перспектива подобных ночевок вызывала тревожное чувство, несмотря на защитный костюм и бластер.

Он вспомнил, как их захватили в плен у городских ворот, не помогло и присутствие целого отряда. Эта планета была полна неприятных сюрпризов. Но слишком жесткий срок ультиматума заставлял его идти на риск. Сегодняшний полет, если все пройдет удачно, сэкономит им несколько суток.

К подходу отряда он должен закончить рекогносцировочные работы на космодроме и решить, куда в первую очередь направить усилия своих товарищей.

Машина шла вниз почти бесшумно. Арлан слышал негромкий свист ветра в пропеллере и шорохи листвы внизу. Земля была уже в нескольких метрах, дельтаплан миновал границу леса и еще круче пошел вниз.

Полянка была меньше, чем казалась сверху, и ему пришлось в спешном порядке гасить скорость, у самой земли задрав вверх нос машины. Дельтаплан остановился перед скалой. Еще десять—пятнадцать метров, и его полеты могли закончиться навсегда.

Арлан отстегнул ремни и какое-то время сидел, расслабившись, позволив себе полный отдых. Во всяком случае, так это выглядело со стороны.

Но в такие моменты его подсознание выполняло сложную работу. Ментальный слух обострялся и расширял границы восприятия окружающего иногда на несколько километров.

На этот раз он не услышал ничего подозрительного, никаких враждебно настроенных животных, во всяком случае, тех, чей мозг способен излучать ментальное поле.

Обычный слух, однако, сообщал ему, что в лесу не все обстоит так уж благополучно. Кто-то настырно стрекотал среди деревьев, словно огромный сверчок. Иногда эта тварь замолкала на пару минут и потом вновь заводила свою песню, похожую на звук электропилы.

На всякий случай Арлан проверил заряд бластера, прежде чем вылезти из кресла дельтаплана. Трава доставала ему до самых колен. Преодолевая ее сопротивление, он с трудом подтащил легкую машину к самой скале. Чтобы ее не унесло и не сломало ветром, пришлось забить несколько крюков и закрепить страховочные тросы.

Теперь наконец он мог заняться космодромом.

Вышка не представляла собой ничего интересного. Остатки решетчатой металлической конструкции стояли на голом холме. Арлан хотел взобраться на нее, чтобы еще раз осмотреться, прежде чем углубиться в лес, но оказалось, что изъеденные ржавчиной металлические перекладины не способны выдержать вес его тела.

Отойдя от вышки всего на сотню метров, он пересек узкую полосу поляны, на которую совершил посадку, и сразу же увяз в подлеске. Сами деревья не были слишком густыми и по своей структуре напоминали земные солончаковые растения. От толстого зеленого ствола во все стороны отходили каплеобразные метровые выросты. Каждый такой отросток, в свою очередь, заканчивался еще двумя. Так продолжалось до тех пор, пока отростки не начинали обламываться под собственной тяжестью и не падали на землю. Тогда они пускали корни и давали начало новым деревьям.

Это был бы вполне приличный и удобный для исследований лес, если бы не засилье лиан. Десятки видов сапрофитных паразитов обвивали стволы деревьев и, наращивая на них свою собственную крону, тянулись к солнцу.

Внизу, у самых корней, растительности не было, но уже в метре над землей начиналась сплошная путаница колючих зарослей. Выяснив, что, согнувшись в три погибели, с тяжелым рюкзаком за спиной, далеко ему не уйти, Арлан вернулся на поляну и пошел вдоль нее, внимательно осматривая сплошную стену леса. Время от времени ему удавалось разглядеть пространство в глубине леса метров на сорок.

Он продвигался медленно, обливаясь потом. Из леса несло влажной жарой, с которой не мог справиться кондиционер его легкого защитного костюма. Спина болела от постоянных наклонов, а солнце уже перешло зенит.

Если так будет продолжаться, к вечеру он узнает не больше, чем до посадки. Нужно было что-то срочно придумать.

Вернувшись к дельтаплану, Арлан взобрался на скалу, в которую едва не врезался во время посадки. Сейчас, когда его внимание не отвлекалось на управление капризной машиной, он увидел много новых деталей, не замеченных раньше.

С северной стороны на поляну выходила просека. Возможно, это было русло высохшего ручья или звериная тропа. Углубившись в лес, она изменяла направление и шла в ту сторону, где на плане он отметил границы желтого пятна.

Он совсем уже собрался^спускаться, когда заметил, что сквозь густую траву около вышки местами проглядывает странная серая полоса. Свои исследования он начал именно с нее. Оказалось, что к вышке некогда вела дорожка, выложенная прочным серым пластеролом. Теперь пластерол, уступая напору травы, потрескался, плитки сошли со своих мест. Но остатки дорожки сохранились, и можно было без труда определить ее направление. С одной стороны дорожка заканчивалась почти у самой вышки. С этим все было понятно. Но противоположный ее конец упирался в глухую скалу. Дорожки не должны вести к скалам. Никто не будет строить специальную дорожку, пригодную для движения тяжелого транспорта, лишь для того, чтобы потом заняться альпинизмом.