Елена Голощапова - Заживо погребенный

У Люка было много вопросов, хоть он и боялся их задавать.

- Если есть вопросы о Силе, спрашивай сам, - сказал Вейдер, понимая, что сыну нужно еще многое узнать.

- Ты ответишь не только о ситхах, но и о джедаях? - спросил тогда мальчишка, сомневаясь в положительном ответе.

Ситх лишь кивнул.

У мальчика была масса вопросов и об обучении джедаев, и об их Ордене. Но каково было удивление Вейдера, когда однажды вопросы сына затронули тему Ордена ситхов. А точнее, конкретного его представителя.

- Что означает Лорд ситхов, мне понятно. Но кто такой Повелитель Тьмы? - странный вопрос из уст того, кто хотел стать джедаем. Впрочем, мальчик лишь хотел понять отца. Но даже его ученик не спрашивал подобное! Криту не нужно было понимание, только Сила.

- Истинный ситх не поддается эмоциям. Он управляет ими. Он принимает Тьму, погружается в нее, не теряя себя, и использует ее для своих целей, повелевая ею и не позволяя завладеть собой.

- Не поддается эмоциям, - заметил сын, вспоминая попытки отца заставить его использовать Темную сторону.

- От одаренного, коснувшегося Тьмы, до Лорда ситхов лежит очень длинный путь, сын. Первое на самом деле редко переходит во второе. Во время Войн клонов у некоторых джедаев случались вспышки гнева, но ситхами они не стали. Хотя бы потому что нельзя стать тем, кого ненавидишь. Бесконтрольная Тьма опасна. Надеюсь, ты понимаешь это, - выразительный взгляд на сына. Такой, что Люк хорошо почувствовал его даже несмотря на маску. - Но она дает мощь. Тьма опасна насколько, насколько ты сам ей позволяешь. Как ты думаешь, смог бы Палпатин плести интриги, если был бы одержим только яростью и гневом? Он привык контролировать свои собственные чувства и других людей. Ярость и гнев могут быть холодными, выпускаемыми только на поле боя. А главное - контролируемыми, - говорил ситх, попутно отмечая, что его собственный ученик пока что тянет сейчас именно на темного джедая, но не на ситха. У Крита была одна конкретная цель - месть. Может быть, потом, когда его эмоции остынут...

- Другое дело, когда не просто касаешься Тьмы, но погружаешься в нее. В первый раз сложно себя контролировать. Трудно использовать ее, не теряясь в ней, не растворяясь.

Вейдер отлично помнил свой первый раз. Помнил, каково это - впервые погрузиться в темноту, окружить себя ею, снять оковы, отбросить границы. Тьма красива, она первородна. Но Люку рассказывать об этом не следовало - они и так обсуждали опасную тему. А разговоры с сыном напоминали полеты через астероидное поле. Люк хотел задать вопрос о том, как отец перешел на Темную сторону и шагнул во Тьму, но вовремя остановился. Он спросил другое:

- То есть, ситхи тоже контролируют эмоции, как и джедаи? - мальчик немного запутался. Вейдер подтвердил это, но не стал распространяться о том, как сложно не потерять себя, идя по пути Тьмы. Вместо этого он пояснил, что темные джедаи тоже используют Тьму, но они слишком подвержены страху и ненависти, позволяя управлять собой.

- Концепция джедаев отличается тем, что призывает сливаться с Силой, растворяться в ней в поисках внутреннего спокойствия, - продолжал Вейдер, пряча эмоции и ограждая сына от своей ненависти. "Подчиняться", - припомнил ситх. - Джедаи всегда подчинялись неизбежному, видя в этом единственный выход, они смирялись с велениями Силы. - "А Люк нет", - подумал про себя ситх.

Лорд улыбнулся под маской, глядя на сына. Спокойствие джедаев... Да больше всего этот мальчишка уверен и собран, когда находится в очередных неприятностях!

- Ты вообще читал Кодекс джедаев? - спросил он у сына.

Забавно - он, Лорд ситхов и повелитель Тьмы, рассказывает юному джедаю про Кодекс! Это явное нарушение традиций. Впрочем, само рождение Люка было нарушением всех правил.

Кодекс призывал не привязываться ни к кому, но мальчик уже был привязан к сестре и к своим друзьям. Вейдер вовсе не был уверен, что мальчик сможет когда-нибудь это отпустить и переступить через себя ради общей идеи. Ведь когда-то этот юный джедай пришел к нему, только чтобы поговорить, а не убить. Но об этом Вейдер решил умолчать. У сына и так будет много вопросов. Потому что свет не всегда значит добро, а тьма не всегда является абсолютным злом, как и люди не могут быть только плохими или только хорошими. Просто на войне есть только свои и чужие. Но правых на войне нет.

- Почему? - голос Люка дрожит. Одно дело - чувствовать, что где-то на "Исполнителе" его отец применяет пытки к предателю, разрывая сознание, ломая личность и вытаскивая воспоминания. Это можно было принять, понять и закрыться, чтобы не чувствовать подплывающую к горлу тошноту, не слышать душераздирающих криков. И можно принять то, что творил отец, когда Люк был в коме, когда истинная ярость Повелителя Тьмы, ничем не сдерживаемая, вырвалась на волю, когда Палач вышел карать виновных. Он слышал это от других, но не видел сам. И сейчас мальчик оказался в самом эпицентре. Его отец, погрузившийся в Силу, не заметил приближающего сияния, он был увлечен целью - найти шпионов Палпатина. Вейдер шел по их следу, как хищник идет на запах крови. Тьма накрыла коридор, отбивая любое желание сопротивляться. Жгуты Силы сжались вокруг шей двух человек, и их жизнь оборвалась.

Шок мальчика был понятен. До встречи с Палпатином Люк и не знал, что для того, чтобы убивать, одаренным не нужен меч.

- Они были шпионами Палпатина, - ответил Вейдер. Сын молчал. - Ты считаешь это неправильным? Люк, пойми, у нас нет права на ошибку. Иначе... - Взгляд на сына, и слова, которые он поклялся никогда не произносить, невольно прозвучали, - ...я потеряю не только тебя. Сын, ты командовал Разбойной эскадрильей. Кто несет ответственность за невыполненные, проваленные задания, за смерти пилотов?

- Командир, - тихо произнес мальчик.

- Если Палпатин узнает хоть что-то, то Дарен, пилоты Черной эскадрильи и офицеры могут умереть. Мы на войне, а здесь нельзя делить на правильное и неправильное.

- Но...

- Люк, если исходить из этого, то я как главнокомандующий должен был казнить тебя как мятежника, а ты как джедай должен был уничтожить меня как ситха. С другой стороны, детоубийство и отцеубийство ужасно. Жизнь определенно сложнее. Помнишь, я говорил тебе, что не стоит бояться Тьмы? Потому что любой страх - это слабость, которая обнажает то, что ты хочешь скрыть, и приближает к Темной стороне. А тот, кого ты считаешь другом, может оказаться врагом.

- Ты о повстанцах? - с тревогой спросил Люк.

- Нет. О Палпатине.

Мальчик вполне мог принимать решения сам, и Вейдер считал, что в жизнь Люка на "Исполнителе" он может вмешиваться только в крайнем случае. Сыну предстояло научиться жить здесь, узнать офицеров, готовых на многое ради своего государства и перестать видеть в них врагов. А научиться жить в новом мире всегда сложнее, чем умереть за идею.