Константин Хвостополосатов - Экскурсант

Наметки оказались верными. Я не видел, что там произошло, но пришло чувство завершенной целостности. На голову начала наползать новая волна податливой брони, сопровождаемая успокаивающим теплом. Тут же в два голоса начали истерить мои симбиоты.

— Вторжение! Психический порог три-четвертых! Срочно нужна помощь! — вопил в моем сознании пси-модуль симбиота.

— Изменение биохимических связей. Вторжение в эндокринную, нервную, кровеносную… — чуть более спокойно бубнил блок медицинского контроля и поддержки.

— Прекратить панику! — мысленно пытался я обуздать симбиотов. — Нужна интеграция с новым симбиотом!

Но симбы сдаваться не собирались, отстаивая мою независимость. Я покачнулся, по телу пошла волна мурашек. Сделав судорожный шаг, я потерял ориентацию из-за головокружения и рухнул спиной вперед. Совершенно не почувствовав боли, я впал в какой-то неестественно сильный гнев.

— Я тут хозяин этого тела или статуя Венеры безрукой! — в какой-то момент, жутко разозлившись, я послал в моих симбов волну своей воли и недовольства, требуя немедленно слушаться меня. — Чебурашки подкожные! Если сейчас же не пожухнете, снесу всех на корм червям!

Симбы замолчали. По телу пошла очередная волна тепла, разгоняя наглых мурашек, и над головой сомкнулась темнота. Тело потряхивало, похоже, от переизбытка то ли адреналина, то ли еще каких-то симбиотных стимуляторов. Прикрыв глаза, я решил немного передохнуть. Досчитав до двухсот коров, я снова открыл глаза, всемто коров перед ними бродили толстые стада разноцветных кругов. Через эти «новогодние огни» я увидел слегка расплывчатое и искаженное страхом лицо Саныча.

— Не бздеть! — сказал я почти уверенно. — Я жив и почти здоров. Тем более, назад дороги пока нет.

Тело ощущало комфорт, как будто я находился в ванной с теплой водой. Тяжесть, поначалу давившая на плечи, ушла, как и некотрое чувство скованности. Я поднял правую руку и несколько раз сжал-разжал пальцы. Тело слушалось как-то не очень уверенно, как будто все было облеплено ватой или глиной. Закрыв глаза, я решил сосредоточиться на проверке своего костно-мясного комплекта, и тут же в мою голову хлынул поток информации. Меня как будто затягивало в общение с кем-то. Обтянутый чужой броней я лежал на палубе и вел диалог, для моих друзей состоящий из одних лишь моих реплик:

— Да. Канал открыт.

— Подтверждаю.

— Прекратить блокировку.

— Заданий нет, идентификация отсутствует.

— Как это не подтвердите! Я тут что, в бирюльки играть пришел что ли? Еще пару-тройку тысяч лет пофилонить намереваетесь?

— Наладить! Отрегулировать!

— Вы уверены?

— Это не мои проблемы, что у вас нет такой базы данных по нестандартным конфигурациям!

— Да мне плевать, откройте систему для корректировки, сами подстроим.

— Насрать мне на ваших системщиков!

В общем, диалог был с позиции конкретно обиженного мелкого начальства, другой манеры поведения как-то не оказалось в голове. Честно говоря, я не был уверен, говорю ли я вообще что-то вслух или нет. Главное, что я своего добился. Мне отдали «броню» на растерзание. Сначала ожил БМКП, доложив, что конфигурация совмещена, потом окончательно прояснилось в голове, и я позвал Светлану.

— Светик, давно ли у нас БМКП стал разумным и делает доклады? — спросил я первое, что пришло в голову. — Ни разу до сегодняшнего дня не слышал.

— Я за тебя испугалась, — облегченно ответила Светлана. — Ты уже пятнадцать минут лежишь и молчишь.

— Да? — удивился я. — Странно.

— БМКП принципиально не сможет тебе давать отчеты, — продолжила Светлана. — Он имеет возможность бороться за твою жизнь и осуществлять сопряжение с различными устройствами КСС. Может, у тебя галлюцинации от перенапряжения?

— Значит, или это глюк, или одно из двух, — сказал я.

— Ты о чем? — забеспокоилась Светлана.

— Да так, приснилось, — успокоил я. — Все нормализовалось. Ты сможешь к моему пси-симбу расширителю памяти подключиться?

— Да, — ответила Светлана. — То есть, уже нет.

— Щас, — рассердился я.

— Есть! — доложила Светлана. — Что, черт побери, у тебя в голове!

— Так! Не пузыримся, а сливаем спешно все, до чего дотянемся, — отрезал я поток слов. — Это нужно делать срочно, пока доступ куда-то там открыт.

— Угу, — подтвердила Светлана. — Стекляшку припрягаю.

В моем теле и голове, как будто стали переключаться необходимые тумблеры. Все пошло на поправку. Но ненадолго. Лавинообразно все мысли вымерли, и в мозгах поселилась вечная мерзлота. Зато я смог взять себя «в руки». Согнул — разогнул верхние конечности, подвигал туда-сюда нижними. Смутно ощущались странности, приходили мысли о каких-то других конечностях. В какой-то момент время вообще перестало существовать.

— Сергей, тебе надо отключиться, — пришел откуда-то издалека смутно знакомый голос.

— Я тебя знаю? — спросил я.

Сознание чуть прояснилось.

— Так лучше? — спросил кто-то.

— Да, — ответил я. — Я тебя знаю?

— Тебе надо отключаться, — повторил совсем знакомый голос. — Порог очень высок, твой мозг не готов работать связующим звеном в потоке такой мощности.

— Не знаю о чем ты, — ответил я. — Но раз нужно для дела, держи оборону «до последнего».

Мысли опять «замерзли». Я с удивлением уставился на свои странные руки.

— Почему так мало? — задавал я себе вопрос. — Сколько их вообще быть-то должно?

Одна часть меня, наверное, подсознание, утверждала, что все нормально. А вот кто-то другой говорил, что я — калека, потерявший где-то часть конечностей. Сколько это продолжалось, сказать не могу. В какой-то момент я увидел перед собой свои руки и понял, что все в порядке и их ровно столько, сколько и должно быть.

— Совмещено на семнадцать двадцать четвертых, систему закрываю, — пришла какая-то посторонняя мысль.

— Я щас тебе закрою! — почему-то возмутился я. — Ты кто, вообще, такой!

— Доступа нет! Информация закрыта! Система закрыта! — ответила наглая мысль.

— Я щас тебе все потоки в казацкую фигу запеленаю! — еще больше возмутился я. — Вы тут совсем от рук отбились!

— Сергей, отпусти его, — опять пришел знакомый голос.

— Да фиг с ним, пусть валит, пока цел, — почему-то легко согласился я.

В голове начало проясняться, как будто я резко трезвел. Я увидел Саныча. Откуда-то высыпались какие-то рамки, расчеты, погрешности и прочая муть. Я всех послал нафиг и, моргнув, сфокусировался на Саныче и уверенно встал на ноги. Муть опять попыталась пролезть.

— Убрать все это нафиг из моей башки! Я капитан или кто!? — возмутился я уже по-серьезному.

Все резко выключилось. Я от неожиданности упал на четыре конечности. Странная тяжесть придавила плечи, а из тела как будто стало вытекать тепло.