Крысолов - Последний американец

-- Я обязательно учту Ваши пожелания! - оскалился сержант и многозначительно посмотрел на стоящих рядом парней. Те покрылись холодным потом. Только Джонни всё ещё продолжал смотреть вслед уходящей Кармен, влюблёнными глазами. Этот просто не знал что ему больше доставляет неудобства -- страх перед сержантом, или вот эта девочка, что сейчас уходила от них не оборачиваясь.

Слова Кармен и многообещающий взгляд сержанта, брошенный на балбесов, сильно поуменьшили мимолётный энтузиазм у Джонни, по поводу Федеральной Службы, но тут в нём сильно взыграла гордость.

Он подумал, что если вот сейчас откажется, то на него будут показывать пальцами. Ведь Карменсита Ибаньес не побоялась. А он... он, получается, струсил. Испугался трудностей.

К тому же, ему очень сильно хотелось стать таким как киногерой, которого играл Шульц. Как на том постере. Таким же мускулистым, таким же ловким и находчивым. Чтобы не этого Шульца, а его самого вот так снимали журналисты. Не в киношном скафандре, а в настоящем. С настоящим оружием в руках. Чтобы не перед Шульцем, а перед ним, перед Джонни, бабы складывались у ног штабелями.

Возникает, правда, вопрос: А почему он не стал таким раньше? То есть сильным, ловким, мускулистым, находчивым...

Тут всё просто -- он ленился. Также как и всякие сынки очень богатых и успешных родителей, у него было всё.

Всё, чего бы он ни пожелал. Кроме одного -- самоуважения. Ведь всё, что ему давалось, по-настоящему, ему не принадлежало или если и принадлежало, было не им заработано. Ему по большому счёту, гордиться было нечем. И вот тут, на Федеральной Службе ему предоставлялась возможность стать эдаким суперменом. Не совсем самостоятельно.

Чтобы стать самостоятельно, нужна воля. Которой не было. А это значит, что для таких, как Джонни, нужен протез этой воли. В виде армейского сержанта, который будет его гонять как сидрову козу до тех пор, пока он не станет тем, кем быть обязан. В Армии обязан быть. И кем хотел бы быть "на гражданке", после того, как выйдет из Армии из её железных рукавиц.

Поэтому, когда Карл закончил свою сбивчивую речь о том, зачем он сюда пришёл и на что собирается тут претендовать, Джонни твёрдо сказал, что он идёт тоже на Федеральную Службу.

Сержант оскалился, предвкушая очередную развлекаловку и обрушил на двух, пока что потенциальных, новобранцев пространную лекцию о том, что их ждёт. Про то как мамочки получат извещение о их смерти если им не повезёт... "а таких, кому не повезло - много", а если повезёт, то... могут вернуться вот таким обрубком как он сам. С сильным недочётом по части конечностей.

Довёл бедных, до конкретной дрожи в коленках. Но, к чести Карла, он всё-таки не настолько был напуган его рассказом, чтобы отказаться у самого порога. К тому же, прошедший через вестибюль, по каким-то своим делам полицейский, резко прибавил решимости и отваги у Джонни.

Так что оба, серьёзно мандражируя и заикаясь таки отправились на медкомиссию.

Вот только зря не обернулись. Там, почти у дверей, стоял и тихо веселился только что зашедший вслед за Кармен, Диего.

Хорошо разогретый "беседой" с предыдущими остолопами, сержант среагировал на вновь подошедшего предсказуемо.

-- Дай угадаю... - прищурился он. - Ты тоже вздумал сбежать от маменьки с папенькой и поступить на Федеральную Службу.

-- Да сэр! - браво гаркнул Джонни, тщательно сохраняя на лице весёло-придурковатую улыбку.

Сержант, сильно позабавившийся с предыдущими двумя открыл было рот, чтобы продолжить и на этом "латинос", но Диего внезапно, изящным жестом руки его остановил.

-- Оставьте сэр, своё великолепное красноречие на таких кретинов, как те двое. Я знаю куда пришёл.

-- Даже так! - осклабился сержант. - И куда ты, сынок, собрался, весь такой изящный и прыткий?!

-- О, сэр! Моя тупость как раз соответствует Звёздному десанту. Я знаю. Мой ай-кью достаточно низок, чтобы пройти именно туда!

Диего проиллюстрировал последние слова ослепительной улыбкой.

-- Ты в этом уверен, сынок? - затрясся в беззвучном смехе сержант.

-- Абсолютно! - сияя улыбкой подтвердил Диего. - И комиссия, будьте уверены сэр, тоже самое скажет!

-- Ты случаем не дурак?! - тихо спросил спросил слегка ошалевший от такого напора сержант.

-- Так точно, сэр! Дурак! - не менее браво подтвердил Диего, - Ведь только такой дурак как я, мог решить идти строевые части.

Сержант уже не знал, то ли ржать с этого балбеса как конь, либо... Впрочем, за его спиной находилась медкомиссия. И там чокнутых отсеивают "на раз".

-- А ну-ка, дай-ка мне твой аттестат! - недоверчиво скосился на Диего сержант и цапнул поданную папочку.

Прочитал. Хмыкнул. Ещё раз смерил оценивающим взглядом фигуру Диего.

Перед ним стоял юноша, прекрасно физически развитый, несколько сухощавый, но не рахитичный. Мускулистый, но явно мышцы не перекачаны в каком-то дурацком клубе боди-билдинга с боди-артом. Всё в меру. И то как держится, было хорошо видно -- он не из тех "маменькиных сынков", что только что перед ним прошли на комиссию. Но аттестат... как бы не на порядок круче, чем у той самой красотки... и тоже, надо отметить, "латинос".

-- Далеко пойдёшь! - хмыкнул сержант, отдавая аттестат обратно. - Я уже и не спрашиваю, зачем ты сюда притащился. Наверняка как та девочка за деньгами. Для университета.

-- Никак нет, сэр! Не за деньгами. За звёздами. - продолжил разыгрывать из себя радостного дурака Диего.

-- На погоны? - поддел его сержант.

-- Да, сэр! И побольше!

Следующие две минуты эти двое поупражнялись в красноречии. Один пытался уесть стоящего перед ним, а другой не менее изящно парировал все подколки. Поняв, что новобранец слишком остёр на язык, и что только Лагерь с Армией вообще, его от этой болезни могут исправить, сержант сдался. Сделал напутствие в чисто сержантском стиле, пожелав ему всего такого, что самому вряд-ли пожелаешь и жестом отмахнулся от балбеса.

-- Спасибо сэр за напутствие! - сказал Диего всё также улыбаясь, и воспринимая это как есть на самом деле -- как игру, для залётных дураков. - Так куда мне идти?

-- Слышал, что сказал тем двоим?

-- Так точно сэр!

-- Вот и топай!

-- Слуш... сэр!!! - отрапортовался Диего и с той же залихватской улыбочкой что и прежде отправился вслед за Джонни и Карлом.

-- Какое остроумное ныне пушечное мясо пошло! Или наоборот на всю голову раненое... - фыркнул сержант себе под нос, и сложив руки на стол принялся ждать следующих остолопов. Кисти на правой не хватало. Обеих ног тоже. Но на то его тут и посадили, чтобы он даже своим видом отсекал самых тупых, нервных и, поэтому, непригодных для Службы.

****

Лагерь находился в местностях, мягко говоря "не жарких". Ровная как стол равнина, поросшая низенькой травкой, насквозь продуваемая холодными ветрами. И среди этой равнины, стояли несколько двухэтажных зданий, в которых располагалось жильё офицеров и разнообразные службы. Каменными были и некоторые хозпостройки разбросанные по степи.