Эрик Рассел - Космический марафон

— Сорок четыре к западу, высота восемь тысяч.

— Есть что-нибудь?

— Ничего интересного.

— Хорошо. Конец связи. — Он снова откинулся на спинку кресла. — Знаешь, у меня было чувство, что прошлый полет окажется последним. Я уже совсем свыкся с этой мыслью и готов был окончательно осесть на берегу.

— Ну прямо точь-в-точь как я! — заметил ваш покорный слуга. — Будто проклятие какое-то. Видно, не следовало мне зариться на опал того гуппи.

— Какой еще опал? — сразу заинтересовался он, поднимая брови.

— Неважно. Просто мое прошлое омрачено одним неблаговидным поступком.

— Нашел, чем удивить, — отозвался он. — Да если хочешь знать, в старые добрые времена я как-то один раз даже поменял свое свидетельство о рождении на…

В этот момент его прямо на полуслове прервал сигнал, раздавшийся откуда-то из недр аппаратуры, утыканной циферблатами и табло. Он щелкнул тумблером.

Снова послышался голос, на сей раз значительно более громкий:

— Докладывает шлюпка. Семьдесят к западу, высота четыре тысячи. Делаем круг над большим озером. На берегу что-то вроде селения.

— Одну минуточку. — Стив щелкнул другим тумблером и сказал в микрофон: — Капитан, тут на связи Эмброуз. Утверждает, что, похоже, нашел разумную жизнь.

— Ну-ка, свяжи меня с ним! — приказал Макналти.

Стив переключил их друг на друга. По интеркому нам был слышен весь их разговор.

— Что там у вас, Эмброуз?

— Поселок на берегу озера.

— Вот как! И кто же в нем живет?

— Вроде никто, — ответил Эмброуз.

— Как это «никто»? Вы хотите сказать, что он заброшен?

— Ну, утверждать пока рано, но отсюда сверху он выглядит именно так. Состоит он примерно из сотни небольших, пирамидальной формы хижин, расположенных четырьмя концентрическими кругами. Но между хижинами никакого движения не заметно. — Последовала пауза, затем: — Капитан, а что, если нам приземлиться и изучить все поподробнее?

Макналти такая идея явно пришлась не по душе. Судя по тому, как затянулось молчание, он лихорадочно взвешивал все «за» и «против». Капитан, похоже, пытался придумать способ рассмотреть поселок вблизи, не приближаясь к нему. В жизни не встречал человека, который бы настолько не любил рисковать, если только не было стопроцентной гарантии успеха. Наконец его голос раздался снова, только на сей раз немного приглушенный из-за того, что он отвернулся, разговаривая с кем-то сидящим рядом.

— Они просят разрешения сесть. Что скажешь?

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — послышался в ответ глубокий голос Эла Стора.

— Согласен, но… — Снова пауза, затем — снова громко — в интерком: — Скажите, Эмброуз, а там хватит места для посадки «Марафона»?

— Нет, если не сжечь около десяти акров кустарника или не сровнять с землей половины селения.

— Хм-м-м-м! Тогда знаете что! Попытайтесь пару раз облететь селение на минимальной высоте. Думаю, это выгонит их из хижин.

Эмброуз тяжело вздохнул и ответил:

— Ладно, капитан, мы попробуем… но я уверен, что поселок пуст и нам дикого не спугнуть. — Последовало длительное молчание, потом он опять заговорил: — Черта с два. — Что, никто не выскочил? — Нет. Мы им чуть крыши не посшибали, а от выхлопа аж стены тряслись. Уверен, здесь пусто.

— Ну что ж, ладно. Садитесь и все обследуйте, но только будьте очень осторожны. — Видимо, он снова повернулся к собеседнику, так как голос опять стал глуше. — Поверь мне, Эл, после этой экспедиции пусть кто угодно… Стив щелкнул тумблером со словами: — Похоже, у него на уме то же, что и у нас с тобой. Он тоскует по «Колбаске» и регулярным ходкам на Венеру и обратно. Тогда мы все чувствовали себя уютно, как в колыбельке.

— Кто-то же должен проявлять героизм, — сказал я.

— Ясное дело. Но только славой нужно время от времени делиться. А то она может набить оскомину.

Он снова склонился над приборами, и послышался голос Эмброуза, заглушаемый какой-то барабанной дробью:

— Полегче, полегче. Мак. Смотри, вон там, справа. Ага, вот теперь давай! Тормози! Быстро!

Барабанная дробь смолкла. Из динамика доносились обрывки довольно продолжительного разговора, разобрать который не представлялось возможным, так как говорили явно не в микрофон. Наконец они начали громко переругиваться. Похоже было, что они спорят, кому первым выходить наружу, а кому оставаться в шлюпке. Кажется, Макфарлейн предлагал бросить монетку, а Эмброуз хотел сперва внимательно осмотреть ее.

Стив, немного покраснев от возмущения, подкрутил регулятор громкости и в конце концов сумел привлечь внимание спорщиков.

— Ну вот что, кретины, — довольно грубо начал он, — лучше выдерните друг у друга по волоску. Кто выдернет подлиннее — выходит. А кто покороче — остается.

За этим последовало долгое молчание, потом послышался стук открывающегося и закрывающегося люка.

Через некоторое время Стив нетерпеливо спросил:

— Ну как? Кому выпало идти?

— Макфарлейну, — кисло отозвался Эмброуз. После этого он отошел от микрофона, оставив канал открытым. Некоторое время было слышно, как он расхаживает по шлюпке взад и вперед. Скорее всего, он разглядывал окрестности из разных иллюминаторов и завистливо следил за Макфарлейном, прогуливающимся снаружи и наслаждающимся свободой.

Через некоторое время он раздраженно хрюкнул и пробормотал что-то нечленораздельное. Потом протопал тяжелыми башмаками куда-то дальше. Люк снова открылся, и мы услышали, как он кричит товарищу:

— Чего тебе, умник?

Ответ до микрофона не донесся, поэтому мы так и не узнали, что ответил Макфарлейн. Послышался отдаленный шум, будто кто-то спрыгнул из люка в густую траву. Затем все стихло. Тоскливо потянулись минуты, каждая из которых казалась нам вечностью.

Стив начал нервничать. Через некоторое время стали сходить с ума его брови. Когда судорожно задергались его большие уши, я не выдержал.

— Послушай, — сказал я. — Не стоит начинать волноваться раньше времени. Давай лучше поговорим с Эмброузом. Прочитай ему хоть стишок какой-нибудь, что ли.

Бросив на меня негодующий взгляд, он снова потянулся к регулятору и начал громко вызывать Эмброуза. Он окликал его не меньше дюжины раз, но ответа так и не добился. Эмброуз не откликался. Макфарлейн — тоже. В шлюпке по-прежнему стояла могильная тишина, хотя, по доносящимся из динамика слабым шумам, было ясно, что передатчик шлюпки все еще включен. Взяв в руки микрофон, Стив хрипло проорал:

— Эй, на шлюпке! Куда вы пропали? Корабль вызывает шлюпку! На шлюпке, отвечайте!

Тишина.

— Эмброуз! — снова проревел он в микрофон. — Эмброуз! Где вы?

Ответа не было.

— Может, он просто зашел в сортир, — неуверенно предположил я.

— С какой стати? — спросил Стив с очень глупым видом.