Эрик Рассел - Космический марафон

Глядя на нас с той жалостливой улыбкой, с какой люди обычно смотрят на венерианских гуппи, он сказал:

— Подбросить никого не нужно?

Бренанд при этих словах аж подскочил и закричал то, что, в принципе, не сообразить было просто невозможно:

— Елки-палки! А ведь чтобы вернуться, катер нам и вовсе ни к чему!

С этими словами он начал карабкаться по лесенке. Остальные потянулись за ним. Я поднимался предпоследним, за мной стоял один Уилсон. Мне пришлось чуть задержаться, ожидая, пока Кли Янг протащит внутрь свою тушу и я тоже смогу пройти через небольшой люк. Процесс был медленным, и без посторонней помощи Кли бы просто не справился. После него поднялся я и услышал, как позади резво вскакивает на лестницу Уилсон и тут же, оступившись, соскальзывает на пару ступенек вниз. Перекладины лесенки металлические, и поэтому если вы относитесь к ним без должного внимания, то рискуете пересчитать их носом. Я успел заметить, как в темноте его фонарь начинает бешено плясать и тухнет. Он предпринял вторую попытку, когда я был уже у люка.

— Эк тебя угораздило, — подколол его я, когда он добрался до самого верха и уже входил в шлюпку. Он ничего мне не ответил, что было на него по меньшей мере не похоже. Я собирался включить подъемный механизм лесенки и запереть крышку люка, когда он прошествовал мимо меня с каким-то отрешенным выражением лица, распространяя вокруг знакомый запах серой слизи. Бывают моменты, в которые приходится забывать о всяких там чувствах и прочих тонких материях. Поэтому я с размаху залепил ему ногой прямо в солнечное сплетение.

И тут же оказался один на один с мохнатым клубком, который стал бешено метаться вокруг меня, пытаясь то охватить одной из своих петель мои руки, то оплести ноги и свалить на пол. В нем было столько энергии, что он, наверное, мог бы целую неделю без остановки крутить динамо-машину. Эта тварь была настолько скользкой и юркой, что я никак не мог справиться с ней. И только когда я уже с ужасом начал понимать, что, кажется, здорово переоценил свои силы, Кли Янг просунул в шлюз свое могучее щупальце, ухватил моего противника за бока, раз двадцать шмякнул его о металлический пол и вышвырнул через все еще не закрытую дверь наружу.

Даже не потрудившись выразить ему благодарность, я сграбастал фонарь, выхватил излучатель и в два прыжка соскочил по лесенке на землю. В трех или четырех ярдах от шлюпки по земле катался Уилсон, бешено отбиваясь от двух клубков подвижных, как ртуть, веревок. Похоже, его противники пытались сосредоточиться на двух вещах одновременно, как марсиане, однако у них это не совсем получалось. Они пытались прижать Уилсона к земле и в то же время ввести в заблуждение возможных его спасителей. Уилсон все им испортил тем, что, бешено отбиваясь, постоянно отвлекал их и они оказались не в состоянии сделать его невидимым для остальных.

Их катающиеся по земле тела то появлялись, то исчезали, как будто на экране, где изображение возникает и пропадает. Пару секунд я их видел. Потом не видел. Затем они снова появлялись на прежнем месте. Я аккуратно прицелился и выстрелил как раз в тот момент, когда они в очередной раз стали видны, перерезав петлю, которую уже затянуло вокруг шеи Уилсона. Затем по лестнице скатился Кли Янг, отшвырнул меня в сторону и бросился в драку.

Он, конечно, лучше всех годился для этого дела. Полностью игнорируя визуальную игру «А вот мы есть, а вот нас нет», он раскинул щупальца по всему полю боя и сгреб всех участников сразу, удерживая их могучими присосками. Потом отделил зерна от плевел, случайно заехав при этом Уилсону по уху. Одним щупальцем он закинул несчастного почти на середину лестницы, в то время как другие два его щупальца неутомимо колотили незадачливых гипнотизеров о землю. Колошматил он их довольно долго и пару раз даже сменил темп ударов, давая понять, что спешить ему некуда. В конце концов он поднял всех в воздух и шмякнул друг об друга. К тому времени визуальные фокусы уже давно кончились. Бедные жертвы Кли определенно больше не собирались выдавать себя за то, чем не были. Наконец он зашвырнул их куда-то далеко за деревья.

После этого он поднялся вслед за мной по лестнице, втиснулся в люк, запер дверцу и загерметизировал шлюпку. Я отправился на нос сказать Эмброузу, что теперь все на борту готовы к взлету, корабль герметичен и можно взлетать.

Макфарлейн скрючился возле Эмброуза в маленькой рулевой рубке и по радио разговаривал с катером:

— Что значит, вы собьете нас, если мы взлетим первыми? Ответ из катера гласил:

— Если вы собираетесь вернуться на «Марафон», мы должны прибыть туда раньше вас.

— Почему?

— Потому что список паролей у нас и вам придется нам их назвать. Откуда мы знаем, кто вы такие?

Нахмурившись, Макфарлейн ответил:

— Да, да, все верно, но давайте взглянем на это дело с другой стороны. — С какой еще стороны? — Ведь у вас-то, ребята, вообще не было никаких паролей. Откуда же наши на «Марафоне» будут знать, кто вы такие?

— Но мы ведь не покидали катера, — с негодованием отозвался голос.

— Ха! — усмехнулся Макфарлейн, испытывая какое-то извращенное удовольствие от этого спора. — Но у вас нет доказательств!

На другом конце помолчали, затем возразили:

— Ведь те шестеро согласились вернуться на катер? А не вернулись. Вы говорите, что они у вас на шлюпке, но у вас тоже нет доказательств!

Оглянувшись через плечо, Макфарлейн взревел:

— Ну-ка поговорите с этими недоумками, сержант. Объясните им, что вы все действительно здесь целые и невредимые.

Очевидно, его услышали и на катере, поскольку голос оттуда сразу резко спросил:

— Это вы, сержант? Назовите ваш пароль!

— Нани-фани, — с облегчением выпалил я.

— А кто еще с вами на борту?

— Мы все.

— Потерь нет?

— Нет.

Задумчивая пауза, затем:

— Ладно, мы возвращаемся. Вы следуйте за нами и приземляйтесь только после нас.

Макфарлейн, которому, видимо, не понравилось, что ему отдает распоряжения человек, стоящий на служебной лестнице гораздо ниже его, взорвался:

— Слушай, ты! Я не намерен исполнять твои приказы!

— Еще как намерены, — возразил кто-то еще, по-видимому ничуть не обескураженный. — Потому что катер вооружен, а ваша шлюпка — нет. Только попробуйте не подчиниться — и увидите, что мы с вами сделаем. А капитан нас за это еще и расцелует в обе щеки!

Сраженный справедливостью последнего замечания, Макфарлейн выключил радио яростным толчком большого пальца и, усевшись, молча уставился куда-то в пространство. Полминуты спустя темноту впереди нас прорезала алая полоска выхлопа стартующего катера. Мы следили за тем, как огненная струя исчезает где-то на высоте десяти тысяч футов, затем я схватился за ближайшие поручни — как раз в тот момент, когда Эмброуз включил двигатели и поднял шлюпку в воздух.