Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие

Доктор Лозье был достаточно молод и на момент вторжения находился на взлете карьеры, защитив диссертацию по особенностям метаболизма гуманоидных существ, трупы которых были обнаружены возле снарядов марсиан после провала первого нашествия. Лозье обладал хорошо развитым научным воображением, как он называл свою буйную фантазию, что помогло ему провести ряд оригинальных мысленных экспериментов, легших в основу научного труда. Он светился энтузиазмом, расценивал поручение как редкий вызов судьбы, который настоящему ученому нельзя игнорировать. Слушая историю утренних событий, Лозье постоянно вытирал потеющий лоб, то ли из-за не по-осеннему припекавшего солнца, то ли по причине неподдельного возбуждения, которое читалось в его карих глазах.

Сдерживая натиск рвущегося в бой биолога, майор давал последние указания намеренно спокойным, бесстрастным тоном, чтобы лишний раз продемонстрировать преимущества военной закалки. Лозье был давно занят внутренним анализом полученных сведений. Его поглощала стремительно разрастающаяся в воображении теория. Он пропускал половину замечаний мимо ушей, машинально вставляя только короткое «oui», чтобы не оскорбить этого ответственного майора.

Жюль Гаспар понял наконец, что доктора интересует только скорейшее путешествие в сторону воронки, оборвал себя на полуслове и скомандовал отправление группы.

Специалист по материалам, инженер-механик и энергичный ксенобиолог отправились через поле в сопровождении двух хорошо вооруженных офицеров. Один из военных, капитан Клодан, тащил на плечах рацию, будучи по совместительству еще и связистом. Подгоняемые стремящимся вырваться вперед доктором Лозье, достигли земляного вала не в пример быстрее проползших здесь на брюхе разведчиков. Теперь за дело взялась настоящая научная экспедиция под прикрытием готовых ко всему телохранителей.

Следуя указаниям шедшего впереди капитана, осторожно поднялись на возвышение, проваливаясь по щиколотку в рыхлый грунт и остановились, оглядывая открывшуюся панораму. Эллиптическая воронка раскинулась необъятной чашей вокруг обгорелого корпуса, наклонно торчащего из центра. Нижний край днища нависал над землей округлым утесом в два человеческих роста высотой.

Больше всего это было похоже на вывернутую из земли, срезанную под прямым углом водопроводную трубу, если бы не тридцатиметровый диаметр трубы и не толщина стенок, которая позволяла устроить там служебные проходы для наблюдения за бортовыми механизмами. Наружные стенки покрыты сероватым нагаром, в огромном отверстии, диаметром метров двадцать, видны стенки грузового отсека, исцарапанные неведомой силой, с рваными следами от вывернутых креплений. на краях посадочных направляющих для крышки блестит желтовато-белый металл.

Первое, что бросилось в глаза наблюдателям — отсутствие этой самой крышки, которая, если чудовища уже покинули снаряд, должна толстой круглой платформой лежать на дне воронки. Именно она всегда служила импровизированным фундаментом для установки телескопической штанги сторожевого генератора, с помощью которого одно из чудовищ охраняло подступы к снаряду. Вместо крышки пространство вокруг корпуса взрыто небольшими воронками от мин, запущенных на рассвете. Одна из мин попала на наружную поверхность цилиндра, оставила блестящее пятно металла, неровно очищенного взрывом от нагара. Кумулятивный заряд не причинил корпусу видимых повреждений.

Напряженная тишина повисла над мрачной сценой, побуждая исследователей сделать шаг вниз по склону в поисках разгадки.

План внедрения в ряды еще только готовящихся появиться партизан переливался перед мысленным взором, словно сверкающий радужными бликами бриллиант из его стратегических запасов. от созерцания почти законченного творения Кларка отвлек шум в коридоре. Очередной прихлебатель, чудом дотащивший свои кишки по развалинам города, настойчиво стремился прорваться к хозяину, сражаясь в словесной перепалке с охранником на входе.

Кларк неторопливо вызволил массивное тело из мягкого кресла и посмотрел в зеркало. Убедиться в эффекте, которое должно произвести выражение лица, было не лишним. Провел рукой по блестящему бритому черепу и расслабленной, полной хозяйской властности походкой двинулся в коридор. Шум нарастал, доказывая недюжинную целеустремленность визитера.

Кларк выглянул из кабинета, в узком помещении мгновенно установилась тишина. Он пристально посмотрел в глаза пришедшему, подождал, пока не появились признаки нарастающего раскаяния за причиненное хозяину беспокойство. Только после этого Кларк сделал знак охраннику, чтобы тот пропустил.

Оглядываясь по сторонам, в кабинет вошел совершено опустившийся тип, весь внешний вид которого показывал, какие лишения ему пришлось вытерпеть, чтобы остаться в живых. Кларк даже отметил про себя, что такая воля к жизни могла бы вызвать уважение.

«Посмотрим, что за новость заставила его вломиться сюда. Давно я не общался с низшим слоем моей иерархии. Каким способом он узнал, где меня искать? За этим скрывается что-то важное».

Кларк теперь отчетливо видел на лице трясущегося перед ним персонажа признаки какого-то важного события, которое произошло совсем недавно.

— Ну? — сказал он отработанным раздраженным тоном. Это всегда действовало, заставляя рассказчика спешить и забывать о том, что некоторые вещи он, возможно, приготовился скрыть во время рассказа.

Обстановка бункера резко контрастировала с поверхностью, что еще больше расшатало психику этой мелкой сошки. Искаженное гримасой отчаяния лицо вздрогнуло и повернулось к хозяину.

«Интересно, он был посыльным у себя в захолустье, или успел подняться до следующего уровня?»

— Эээ… Сэр… — оборванец осекся, явно не зная, как обратиться к легендарной персоне, державшей в железном кулаке весь преступный мир их страны. Или держащей до сих пор?

— Ну? — Кларк не собирался облегчать ему задачу. Это только помогало самому Кларку поскорее закончить представление.

— Снаряд упал во Франции, сэр! — выпалил гость с таким надрывом, словно решился в этот миг расстаться с жизнью.

«Это уж слишком, — подумал Кларк. — Они что, будут теперь сообщать мне о падении каждого снаряда? Они думают, что я веду учет?»

Однако, эта первая мысль растаяла, как только Кларк еще раз про себя проговорил услышанное.

«Во Франции? — не поверив ушам, подумал он. — Это меняет все дело!»

План, которому Кларк посвятил все свободное время, предполагал как раз зарождение освободительного движения в Европе. Знание психологии европейцев давало Кларку повод предполагать, что по ту сторону пролива немедленно будет развита кипучая деятельность. Только что — утром — полученное донесение сообщало, что эти деятели уже начали трансляцию по радио, призывая под знамена освободительного похода всех, кто способен до них добраться.