Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие

Он оглянулся на Лозье, напряженно ожидавшего увидеть, как профессор выпутается из щекотливой ситуации.

— Видите ли, Иррат, — начал Уотсон. — Люди не сделали ничего, что помогло бы уничтожить прилетевших сюда чудовищ.

«Все, слова произнесены. Теперь ему поможет только он сам. Дай Бог, чтобы он оказался настолько силен!»

На Иррата было страшно смотреть. Он побледнел, руки тряслись, лоб покрылся испариной. Он открыл рот, но слова так и не прозвучали.

— Я попробую объяснить. — Профессор молился, чтобы пришелец смог понять его слова. — На Земле, в воздухе, в почве, в воде, словом — повсюду, живут бесчисленные виды микроскопических существ. Это не живая форма материи, если вы понимаете эту категорию понятий, а как бы частицы природного вещества. Они не наделены сознанием, вы понимаете?

Иррат все еще боролся с собой, но профессор принял одно из движений за кивок и решил продолжить.

— Эти частицы мы называем «вирусы», «микробы». Попадая в организм, они зачастую вызывают расстройство в налаженном ходе жизни, отчего организм испытывает ослабление и, в каких-то случаях, может даже умереть.

— Да, кажется, я понял. — Иррат смог выдавить несколько слов. — Легенды мудрецов говорят, что когда-то, еще до появления… мыслителей… наши предки сумели избавиться от подобных вещей.

— До появления чудовищ на Земле человечество тоже активно мечтало и стремилось к тому же самому. Но урок, который нам преподали вирусы, уничтожившие захватчиков, наглядно показал, что нам стоит распрощаться с этой затеей. Я даже был одним из тех, кто работал над созданием новой теории, изменяющей концепцию восприятия вирусов, как явления природы.

— Значит, сама природа помогла вам избежать…

— Именно. Получается, что так. Это было одним из самых великих потрясений, обрушившихся на научное сообщество нашей планеты.

— Но это значит… — Иррат вдруг замер, а затем прошептал: — значит все мои усилия были напрасными.

И Уотсон, и Лозье видели, насколько нелегко дается марсианину признание этого факта. Бледность не сходила с его лица, пальцы вцепились в плед и не разжимались.

— Значит, чудовища обречены и на этот раз. Значит, предупреждения бессмысленны. Вирусы невозможно предупредить.

Он опустил голову и затих. Только мелкая дрожь проходила по плечам, заставляя шевелиться складки шерстяной материи, так поразившей марсианина своим происхождением.

Ветер продолжал завывать за окном, придавая еще больший трагизм разыгравшейся в комнате сцене. Лозье перевел взгляд на окно. Порывы воздуха несли кувыркающиеся листья мимо стекла.

«Мда, так недолго и простудиться. Жаль, что я не взял зонт. Добежать бы до общежития…»

Доктор снова посмотрел на Иррата.

«Как жаль его. Только сейчас мы смогли, наконец, узнать обо всех мучениях, что ему довелось пережить. Правда безжалостна».

Уотсон тоже терзался угрызениями совести. в его опыте не было примеров, как стоило выходить из подобных ситуаций. Сталкиваться с жизненными трагедиями подобного масштаба ему никогда не приходилось.

Внезапно Лозье вскочил с кресла и бросился к марсианину. Тот не реагировал. Доктор решительным движением приподнял его голову, и тут обнаружилось, что пришелец без сознания. Устойчивая поза не позволила ему упасть, а лицо, опущенное на колени, было невозможно разглядеть.

— Что с ним? — воскликнул Уотсон.

— Как вы сказали? — ответил Лозье. — «Попадая в организм, вирусы вызывают расстройство»…

— Но не могли же мы…

— А вы вообще занимались этим вопросом? — вскричал Лозье, отбросив все приличия. Проблема такого масштаба заставляла отбросить любые нормы вежливости.

— Я старый дурак!

— Зато я — молодой!

— Срочно бегите, вызывайте персонал моей лаборатории! Мы должны немедленно взять анализ крови! — старик сильно толкнул доктора к двери. — Быстрее!

Яркий свет освещал койку посредине лабораторного помещения. Марсианин лежал, накрытый белоснежной простыней. Руки и лицо бледны, лоб облепили сырые от пота черные волосы. Он отрывисто дышал, все еще не приходя в сознание.

Рядом стоял Уотсон, наблюдая, как лаборант подсоединяет сосуд для забора крови к игле, прикрепленной к вене на правой руке пришельца. Следовало взять еще один анализ крови, точная причина болезни все еще не была до конца понятна.

Лозье активно помогал сотрудникам лаборатории Уотсона, используя свои знания в ксенобиологии для достижения скорейшего результата. Уже несколько тестов проведены, но впереди еще много работы.

Сосуд начал наполняться кровью, зрительно не отличимой от человеческой.

«Удивительно, как природа использовала одинаковое решение в наших организмах, — думал Уотсон. — Что это, как не рука Господа? Может быть, все-таки правы ученые, которые обратились в креационистов? Жаль, что я слишком стар, чтобы посвятить себя этому вопросу. Да и куда мне, грешному, с моей генной теорией? Что мы сотворим, вмешавшись в эту святая святых? не станем ли мы подобны Творцу? — Он следил, как медленно наполняется сосуд красной жидкостью. — Да, чудовища действительно нашли здесь огромный простор для деятельности. с такими запасами пропитания…»

Марсианин дернулся и открыл глаза. Ощутив боль от укола иглой, посмотрел на руку и закричал. У всех, кто был в помещении, кровь застыла в жилах. Это был нечеловеческий вопль, рожденный таким жизненным опытом, которого не испытывал ни один человек, живущий сейчас на земле. Марсианина парализовал ужас, он неотрывно смотрел, как его кровь стекает в стеклянную колбу, и не мог остановить крик.

Уотсон метнулся к нему и отвесил хлесткую пощечину. Иррат дернулся и замолчал, глядя невидящими глазами перед собой. Это был страх смерти, только что проникший в каждую клетку страдающего тела.

— Очнитесь! — закричал Уотсон. — Вам ничто не угрожает!

Марсианин, ориентируясь на звук, перевел глаза на профессора. Полные губы дрожали, лицо отражало смесь самых кошмарных ощущений — осознание предательства, страх смерти, беспомощность… Он по прежнему не реагировал на слова, истерика словно заставила его забыть на время о навыках владения земной речью.

— Жак! — крикнул Уотсон. — Прибор для переливания крови!

«Только бы это сработало! Я никогда не прощу себе, если это не сработает!»

Лаборант отбежал к шкафчику с медицинскими инструментами. Его место занял Лозье. Он тщетно пытался понять намерения профессора.

Через считанные секунды сосуд с пробой крови Жак отсоединил от иглы, а на его место прикрепил один из отводов аппарата для переливания. Профессор тем временем скинул пиджак и закатал рукав рубашки. Лозье уже разгадал замысел, но отказывался верить в его действенность.