Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие

«Что ж, пора подкинуть очередную приманку. Странно, что никто из них до сих пор не подумал о подземке».

«Скоро очнется», — думал Лозье. Узнав, когда была введена последняя доза снотворного, он легко вычислил оставшееся в распоряжении ученых время.

Стеклянный куб сверкал начищенными до хрустального блеска гранями, дробил лучи слабеющего ноябрьского солнца, бросал радужные всполохи на стены лаборатории. Аквариум, как шутливо назвали его лаборанты, надежно изолировал содержимое от окружающего мира, не давая проникнуть бактериям, микробам, вирусам. Воздух закачивался через сложную систему многослойных фильтров, отсеивающих пыль, замораживающих, а затем нагревающих, чтобы избавиться от вредоносных примесей. Горячий поток проходил через дистиллированную воду, заставляя ее кипеть, и шел дальше, оставляя в череде фильтрующих слоев все болезнетворное, что таил в себе. в камеру поступала только нейтральная, безжизненная смесь газов, пригодная для дыхания. Профессор не собирался повторять прежнюю ошибку. Он надеялся, что пленник не успел подхватить заразу, пока его доставляли сюда — все-таки это не две недели на открытом воздухе.

Туша марсианина бесформенной кучей высилась посреди куба, колыхалась, словно бурый пудинг, от толчков рефлекторных вздохов. Огромные, с блюдце, глаза закрыты дряблыми веками, треугольный рот вытянулся книзу, из щели тянется струйка густой слюны, растекается по полу липкой лужицей. Щупальца спутанными клубками лежат, словно раздавленный валуном выводок змей.

Лозье поморщился, наткнувшись взглядом на вялые толстые плети, отвернулся, посмотрел на профессора. Старик откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди изучал пленника. Очки в пол-лица, седые клочки вокруг лысой макушки, губы плотно сжаты. Напряженный взгляд словно проникает в глубины клеточного строения, изучая молекулы генов, потоки обмена веществ.

— Какая, все-таки, мерзость, — не удержался молодой доктор.

Уотсон шевельнулся, увеличенные линзами зрачки нехотя повернулись к Лозье.

— Восхитительная мерзость, молодой человек, — сказал он скрипучим голосом. — Живое свидетельство величия его создателей.

Лозье вздохнул.

— А где этот ваш человек…

— Мистер Ридл?

— Да, что-то он не показывается.

— Я отправил его в карантин. Надо хорошенько его осмотреть, он нужен нам совершенно здоровым.

— Вы уже сказали ему?

— Нет.

— Чего вы ждете?

— Дадим ему время осмотреться. Надо его подготовить. Психологически. Пусть пообщается с Ирратом…

Уотсон бросал обрывки фраз, блуждая мыслями по красочным ландшафтам, в форму которых он облекал свою теорию. Ему нравилось отыскивать параллели с бесконечным горизонтом, с бесчисленным разнообразием природных форм. Практическое приложение предоставляло невиданные возможности.

— Да, наверное, вы правы.

«Старик все продумал, — Лозье отметил про себя, что все больше проникается уважением к коллеге. — Прежде, чем стимулировать мутацию, нужно убедить его в безопасности эксперимента. Пусть пообщается со своим прототипом, свыкнется, увидит, что это не монстр. Им предстоит много времени провести вместе, чтобы стать похожими. Лучше начать заранее, пока изменения еще не начали происходить».

— Но как же срок в два дня?

— Ерунда. Я уже сейчас мог бы убедить штабистов, но лучше сделать вид, чтобы они поверили в свою значимость.

— Неужели, вы настолько уверены в себе, мсье Уотсон?

— Молодой человек, — старик растянул сморщенные губы в широкой улыбке, обнажил пожелтевшие, но все еще ровные зубы. — Я никогда еще не был настолько уверен.

«Как сильно он изменился, — подумал Лозье. — Вид твари за стеклом так подействовал на него? Или он все еще скрывает какие-то тайны своего знания, которые не решается открыть мне? Как же заставить его раскрыться? Иногда он сводит с ума своей бессмысленной болтовней, невозможно восстановить ход его мыслей. а иногда скажет всего пару слов, и раскрывается такая глубина, что не знаешь, как она умещается в мозгу человека. Чертова гениальность! Ее отсутствие не компенсируешь трудолюбием. Но надо сделать невозможное».

Дверь позади них приоткрылась, чуть слышно скрипнули петли, послышался шорох одежды. Сидящие обернулись. на пороге нерешительно стоял Иррат. Белые мешковатые рубаха и штаны делали его красную кожу еще темнее, высвечивая яркие белки бледных глаз, подчеркивая черноту коротких волос. на лице отражалась внутренняя борьба, начатая еще на пути сюда. Марсианин долго готовился к встрече с пленником, настраивал себя, заставляя пересилить ужас и отвращение, клокочущую ненависть к тирану, остаться разумным существом, будущим победителем. Пока шел по коридору, силы чуть не покинули, словно сила тяжести вдруг стала не втрое больше привычной, а в пять, десять раз. Только воспоминания об одержанной в снаряде победе наполнили силой, внушили уверенность.

Вид аквариума подействовал на Иррата отрезвляюще. Он впился взглядом в стеклянные грани, словно испытывая на прочность клетку пленного монстра. Иррат никогда не видел, что делает с мягкой тушей повышенная сила тяжести. Чудовище потеряло форму, расплылось, сплющилось. в нем не чувствовалась безжалостная жестокая властность, с которой передвигались на Марсе твари, отталкиваясь щупальцами, способными ворочать только втрое меньший, чем здесь, вес.

«Он беспомощен! — Иррата наполняло ликование. — Что он сможет без своих машин? Только бессильно лаять скрюченным ртом. Пусть очнется! Пусть увидит меня, стоящего перед ним прямо и гордо. Как хочется взглянуть в его глаза!»

Иррат шагнул в комнату, приблизился к ученым, положил руки на спинки стульев. Пристально посмотрел на поверженного пленника горящими глазами, пальцы так сдавили дерево, что хрустнуло.

— Нравится зрелище, да, Иррат? — спросил Уотсон.

Иррат молча кивнул, не в силах подобрать английские слова. «Они смогли сделать это! Они выковырнули тварь из ее машины, обездвижили, доставили сюда, заперли в клетку. Что за люди эти земляне! Воистину, и Время свидетель, их ничто не остановит в борьбе! Как повезло мне, что я попал к ним, и теперь смогу помогать и надеяться на ответную помощь. Каждое их действие подкрепляет мою надежду. Я словно попал в мир, где оживают легенды и исполняются все пророчества».

— Поможете нам? — продолжал профессор. — Нам будут еще очень нужны ваши знания.

«Он будто читает мои мысли. Это не удивительно, это прекрасно, ведь у нас общая цель».

— Я сделаю все, что будет нужно, чтобы уничтожить тиранов, — ответил Иррат, тщательно подбирая слова, чтобы выразить всю гамму ощущений.

— Я познакомлю вас с одним человеком. Ему нужно узнать от вас все ваши истории, легенды, воспоминания. Вы прекрасно освоились с языком, теперь вам будет легче общаться с ним. Он должен узнать историю Марса как можно подробнее.